Сам о себе

Такого рода просчеты тоже были поучительными. Я понял на практике, что басня отнюдь не фельетон, что сама по себе басенная форма еще ничего не решает, ибо нужны художественные поиски, открытия. Надо сказать, что простота, лаконичность, сюжет, юмор не даются баснописцу легко. Басенный хлеб приходится добывать на ниве в поте лица своего.

Здесь уместно вспомнить размышления Белинского о баснях Крылова. Крылов, по мнению Белинского, создал сокровищницу практического смысла, остроумия, юмора, разговорного языка, отличающуюся простодушием и народностью. В знаменитой статье Белинский писал: «Да, народность в поэме есть такой же талант, как и способность творчества. Если надо родиться поэтом — то надо и родиться народным, чтобы выразить своею личностью характеристические свойства своих соотечественников… Народным делает человека его натура». Но Белинский, как известно, яростно выступал против подделок под народность, говоря, что усиленное и нарочитое желание любыми средствами казаться народным есть первый признак отсутствия способности быть народным.

Жизнь жанра можно сопоставить с жизнью человека. Жанр, как и человек, переживает золотую пору детства. Время молодости. Прекрасной зрелости. Наступает старость, приходит смерть. Не так ли угас жанр оды и мадригала? Однако жанр в отличие от человека обладает способностью и к возрождению. Для этого должны, видимо, возникнуть соответствующие условия. Крылов столько сделал в сфере басни, что многие считали ее возможности исчерпанными. У Крылова были предшественники и последователи. Но имя Крылова затмило все имена. Работа Демьяна Бедного дала басне новую силу, сделав ее острым и действенным оружием в руках народа. Недаром Демьян Бедный в свое время писал:

Как можно басне умереть?
С народным творчеством она в родстве немалом.
И это я имел в виду,
Когда в двенадцатом году,
Ища кратчайшие пути к народным массам,
Им в баснях ненависть внушал к враждебным классам!

Теперь, говоря об истории литературно-политической сатиры в XX столетии, мы не можем не вспомнить политических басен Демьяна Бедного.

Я старался придать басне многогранность, обращаясь к различным сторонам действительности. Поэтому приходилось пристально приглядываться к всевозможным житейским ситуациям, высматривая в них то, что волнует многих, что является в данное время типическим, носит обобщающий характер.

Особенность мышления художника такова, что какая-нибудь деталь, частность, случайно подслушанный диалог могут неожиданно возбудить его фантазию, подсказать тему и сюжет будущего произведения.

Сюжет басни «Тихий водоем» родился у меня во время осенней охоты. Сидя на вечерней зорьке в шалашике и прислушиваясь к доносящимся до меня по ветру из ближней деревни мычанию коров, щелканью пастушечьего кнута и лаю собак, я почему-то представил себе дикую кряковую утку, нашедшую себе приют в стаде домашних уток. Зачем ей лететь в далекие края, рисковать в пути жизнью, если она может присоединиться к своим сородичам — домашним уткам — и спокойно, сытно жить среди них возле тихого водоема, подумал я. Так родилась басня, в которой я хотел обличить самоуспокоенность иных моих собратьев по перу.

Пес-попрошайка, постоянный гость одного из ресторанов Кисловодска, откликнулся на кличку «Шарик» и подошел к моему столу за подачкой, а через минуту повернул голову к другому столику, откликнувшись на брошенное ему: «Бобик!» Этот маленький факт позволил мне написать басню «Шарик-Бобик» о людях без гордости и самолюбия, не желающих честно трудиться, промышляющих подачками.

Писателю необходимо живое общение с читателями. Писатель не может жить вне общения с тем, для кого он творит. Советский читатель — читатель особенный. Он не только ревностно следит за судьбой и творчеством любимых писателей, но, читая книги, весьма охотно откликается на просьбу издательства сообщить свое мнение о прочитанном произведении, сам нередко вступает в переписку с автором книги, радуется его успехам, огорчается неудачей, советует, подсказывает, делится личными переживаниями. Иные читательские письма также подсказывали мне тему или сюжет той или иной басни. Так, например, одно из читательских писем подсказало мне сюжет басни «Лев и ярлык»…

В работе над басней меня воодушевляло и то, что басни мои стали переводиться на языки народов нашей страны, что у них появились превосходные художники-иллюстраторы, что также было возрождением давней отечественной традиции. Нельзя было не восхищаться работами К.Ротова, Евг. Рачева, А.Каневского, Кукрыниксов, А.Лаптева, М.Митурича. Каждый из художников создавал свой особый басенный мир, опираясь, разумеется, на литературные образы.