Сам себе бог

Моя собственная жизнь подтверждает эту концепцию практически ежедневно. Как-то в начале лета 2011 года мы ехали с сыном утром в метро: я на работу, он – на учебу в академию. Я делал какие-то пометки в записной книжке. На вопрос сына: «Что ты там все пишешь?» – пояснил, что прикидываю, сколько нам надо денег на лето. И тут же задал встречный вопрос: «А ты как думаешь, сколько?». Он назвал сумму, и оказалось, что наши представления о предстоящих расходах разнятся в значительно мере.

«А где ты возьмешь эти деньги?» – продолжил разговор сын. Я честно ответил, что пока не знаю и даже особо не задумываюсь, но уверен, что к сентябрю все запланированное мной будет выполнено. На том и разошлись.

На работе в тот же день (не на следующий и не через два-три, а именно в тот же день!) мне на мобильный поступает звонок с непонятным исходящим заграничным номером. Оказалось, что звонит мой старый приятель Эльбрус, который много лет назад сразу после распада СССР уехал в Азербайджан. Потом он раза два появлялся в Питере, и мы как-то пересекались. В последний приезд Эльбрус позвонил мне и попросил одолжить ему денег, сколько я смогу, с тем условием, что в течение ближайшего месяца он их вернет. Ему необходимо было срочно закупить какие-то лекарства для госпиталя, заплатить таможенную пошлину и пр. У меня никогда особых накоплений не было, но я отдал ему все, что наскреб, что называется до копейки. Было это перед летом. Я рассчитал, что к отпуску он мне деньги вернет, и это будет кстати. Но прошел месяц, потом второй, потом закончилось лето. Эльбрус пропал. Искать его я не стал. Да это было бы и бесполезно – искать человека в другом государстве, не зная ни адреса, ни телефона. Тем более, что мобильной связи еще не было. Летний отпуск был скомкан, но как-то я выкрутился. Даже удалось дней на 10 свозить детей в Туапсе. Правда жить пришлось в частном секторе без особых условий, но зато недорого, а море для детей есть море.

Я никогда долго не сожалею о потерянном. Мне очень нравится, что мудрые старые евреи, когда у них пропадают, сгорают или просто исчезают любым другим путем деньги, говорят: «Спасибо, господи, что взял деньгами». В общем, с деньгами я распрощался и, как только окончательно осознал этот факт, постарался о нем забыть. Прошли годы. Я действительно забыл все. Но вдруг зимой 2011 года Эльбрус позвонил по домашнему номеру, узнал, живы ли мы вообще и чем занимаемся в настоящее время. Потом замялся и спросил: «Ты, наверно, обижаешься?» Я сказал, что все давно забыл, а на вопрос, какую сумму он мне должен, ответил, что ничего он уже не должен. Тем более, что за эти годы были и девальвации, и деноминации, и чего только не было.

И вот спустя еще полгода, второй звонок из Баку. В трубке голос Эльбруса: «Я тебе по системе моментальных переводов отправил тысячу долларов. Запиши номер перевода. Ближайший офис есть на улице Боткинской (там, где расположена Военно-медицинская академия), если это удобно. Извини за 15-летнее опоздание». Оказалось, что деньги он у меня занимал на месяц ровно 15 лет назад (!), в мае 1996 года.

После работы я заехал, получил деньги, а вечером рассказал эту историю дома. Потом спросил у сына: «Ты спрашивал, откуда я возьму деньги? Я честно сказал, что не знаю, но откуда-нибудь они возьмутся. Вот тебе доказательство – 1000 долларов. Мог ли я предположить, что мне вернут деньги, взятые 15 лет назад и, тем более, рассчитывать на них? Да никогда в жизни! Но факт налицо».

У этой истории есть и продолжение. Еще через 2-3 недели – звонок из Москвы. Сотрудник «Роснано» просит дать ему информацию по одной из отечественных моделей искусственных клапанов сердца. Я переадресовал его в Бакулевский институт, где есть специальная лаборатория, занимающаяся этими проблемами. Но мой собеседник сказал, что именно они рекомендовали ему обратиться ко мне. Оказывается, на одном из ежегодных съездов российских сердечно-сосудистых хирургов я выступил с сообщением о негативных качествах этой модели. В связи с этим, не могу ли я сделать небольшой отчет об отдаленных результатах этих операций и судьбе пациентов, которым в свое время были имплантированы именно такие протезы. И добавил, что работа будет оплачена. Я вспомнил, как когда-то сказал один чрезвычайно запомнившийся мне водитель «Оки», подвозивший меня во Владикавказе: «Мимо денег я никогда не прохожу», – и согласился. Поднял свой старый доклад, выяснил судьбу оперированных пациентов, разыскал тех, кого возможно, провел еще одну электронно-микроскопическую экспертизу одного из таких протезов, удаленного во время повторной операции и предусмотрительно мной сохраненного (чего я раньше никогда не делал и не делаю сейчас!). В результате был заключен договор, составлен отчет, и я получил приличную сумму денег.