Сам себе клан

— Убей его, пока он не уехал! Убей его, демон! Убей его, пока он один! Убей его, потом будет поздно!

Ломтев поморщился, словно у него болел зуб.

— Мне тоже жаль что так вышло, отец, — сказал Громов, неправильно истолковав его гримасу.

— Вышло, как вышло, что уж теперь, — сказал Ломтев.

— Увидимся на следующей неделе.

Громов запрыгнул в свой внедорожник и уехал. Ломтев проводил его взглядом, подождал, пока черная махина скроется за поворотом, вернулся за забор, активировал периметр и коснулся миниатюрного наушника в правом ухе.

— Отбой. Он уехал.

— Да я вижу, — сказал Влад. — Но это было странно. Возможно, это попытка усыпить вашу бдительность. Заставить вас поверить, что он на самом деле хочет мира, и спокойно дожидаться четверга, а он нанесет удар раньше.

— А может быть, он просто посчитал убытки и понял, что эта война слишком дорого ему обходится, — сказал Ломтев.

— И вы на самом деле верите в вариант «все будет прощено и забыто»? Князья не забывают. Князья не прощают. Не такие, как…

— Как я? — уточнил Ломтев. — Так я ничего и не забыл. Но князья умеют расставлять приоритеты. И ждать.

— А, пустое, — бросил Влад. — На самом деле ведь ничего не изменилось, правильно?

— Для нас — ничего, — сказал Ломтев. — Нам выезжать через час, помнишь? Подготовь машину. А я пока посижу у себя в кабинете. Ты меня, по возможности, не беспокой.

* * *

Ломтев запер тяжелую дубовую дверь кабинета, уселся в кожаное кресло, тщательно утрамбовал в трубке щепотку табака и, наконец-то, закурил, выпустив клуб дыма прямо в лицо беснующегося призрака. Дым прошел сквозь фигуру старого князя и рассеялся по комнате.

— Почему ты его не убил?

— Сегодня я увижусь с дочерью, — сказал Ломтев. — Не хочу омрачать такой день чьей-то смертью. Даже смертью твоего сына.

— Плевать на твою дочь, демон! Ты должен был убить его!

— Почему?

— Потому что он трус и предатель!

— Или потому что у тебя в свое время не получилось?

— Потому что ему плевать на интересы империи! На его долг!

— А ты никогда не думал, что сам сделал что-то не так? — спокойно поинтересовался Ломтев. — Что он стал именно таким, имея перед глазами твой пример?

— Избавь меня от нравоучений, демон! Думаешь, ты — хороший пример для своей дочери? Все, чем ты занимался в нашем мире, это убивал и шел по трупам! И не надо говорить, что вот такой у нас мир! Ты сам делал свой выбор.

— Пусть так. Но я всегда позволял своей дочери быть такой, какой она сама хочет, и не корежил ее по своему образу и подобию.

— Вижу, что зря возлагал на тебя надежды, демон, — сказал старый князь. — Ты сделан из того же теста, что и мой сын. Твои шкурные интересы для тебя превыше государственных.

— Да мне плевать на вашу империю, — сказал Ломтев. — Я тут никому на верность не присягал.

— Уверен, что и в твоем прежнем мире тебе тоже было плевать, — презрительно сказал старый князь. — Я знаю таких, как ты. Мне, мое, побольше и прямо сейчас… И пусть страна лежит в руинах и ее границы терзают враги, главное, чтобы здесь и сейчас тебе было комфортно. А если перестанет, то ты уедешь в другую страну.

— Так ваша страна не в руинах, — заметил Ломтев. — И враги терзают ее границы по большей части в воображении таких, как ты и Менщиков. И тут уж не совсем понятно, враги это или старческая паранойя.

— Наша страна существует только благодаря таким, как я и Менщиков! Иначе китайцы и англичане уже давно делили бы наши территории! Мы — истинные патриоты и лишь о благополучии империи все наши помыслы!

— Ага, так и запишем, — сказал Ломтев. — А отчего же простой народ вас, истинный патриотов, так не любит? Отчего восстания и террор?

— Оттого, что быдло не понимает, кому оно должно быть благодарно за саму возможность дышать, — отрезал старый князь. — Была бы моя воля, я бы вернул старые порядки. Волок бы их лошадьми, гнал бы их с собаками, сек бы их на площадях до тех пор, пока бы они не поняли, кто здесь настоящий хозяин.

— Да что ж ты будешь делать, — сокрушенно сказал Ломтев. — И вам тоже с народом не повезло.

— Народ должен быть тих и безмолвен! Покорность — вот истинное достоинство простолюдина.

— И благодарность, — подсказал Ломтев. — Изыди, старик. Ты меня раздражаешь.

— Нет, так просто ты от меня не избавишься, демон, — заявил старый князь. — Ты не выполнил мою волю, и отныне я буду отравлять своим присутствием каждую минуту твоего существования! Убей моего сына! Убей! Убей! Убей!

— Утомил, — сказал Ломтев.

— Убей, убей, убей!

Ломтев поставил трубку на подставку и закрыл глаза, возвращаясь в серый мир и становясь больше. Это ведь на самом деле не «боевой режим», пусть не знающие ничего, кроме войны, князья и называют его именно так.

Это нечто большее.

Старый князь здесь тоже присутствовал, но рядом с Ломтевым он был не больше мухи. Маленький, неопасный, зато противный и назойливый.

Никакого поединка, битвы разумов, драки ментальными энергиями не случилось, слишком несопоставимы оказались силы. Ломтев был океаном, а старый князь — всего лишь лодочкой, покачивающейся на его волнах.

И Ломтев его поглотил.