Сам себе князь

— Но родилось меньше пятидесяти, — сказал Кларк. — Остальные беременности замерли, и их пришлось прервать на разных сроках. Больше половины из младенцев оказались слишком слабыми или обладали некоторыми… отклонениями. В общем, до возраста получения силы добралась только пара десятков, а силу получили всего несколько человек, при этом распределение их способностей оказалось стихийным и опровергло ранее сделанные прогнозы. О степени катастрофы ты можешь сделать выводу хотя бы по тому факту, что мой случай был признан одним из самых удачных. Но повторить его ученым так и не удалось, хотя материал я одно время сдавал исправно.

— И проект закрыли?

— На самом деле, его закрыли задолго до того момента, как мы должны были получить силы, — сказал Кларк. — Сменился король, сменился политический курс и приоритеты стали другими, и реформа армии отошла на второй план.

— Но он пошел служить, — заметил Ломтев.

— Но вы пошли служить, — сказал Ник.

— А какой у меня был выбор? — спросил Кларк. — Но один солдат не может выиграть войну. Даже если он настоящий лорд. А я — ненастоящий, мои способности не выходят за пределы моего тела, и воздействовать на других людей я могу только по старинке. Вспарывая им животы и проламывая головы. Конечно, если бы таких, как я, было много, из нас можно было бы составить уникальное диверсионное подразделение, но… — Кларк развел руками. — Я о таком подразделении ничего не слышал, так что думаю, что дети мои способности не унаследовали.

— А то он мог бы создать свой собственный клан, — сказал Ломтев. — Почему он ушел из армии?

— Когда меня убили в двенадцатый раз, я решил, что дюжины жизней, отданных мной за империю, уже достаточно, чтобы считать любые долги уплаченными, — сказал Кларк после того, как Ник озвучил вопрос. — Этого уже достаточно, или ему интересны подробности из моего детства ис становления меня, как личности?

— Не интересны, — сказал Ломтев. — Пусть расскажет о России.

— Он хочет узнать о России, — сказал Ник.

— Это охренительно большая страна с давней историей и сложными отношениями с Метрополией, — сказал Кларк. — Так что мой рассказ может занять несколько дней. Или пусть он сформулирует подробнее.

— Кто там сейчас главный? — спросил Ломтев.

— Э… а этого в моих мыслях ты не прочитал? — удивился Ник. — Ты даже этого не знаешь?

— Меня здесь не было двадцать лет, — напомнил Ломтев. — А искать какую-то ценную информацию в той свалке, которую ты зовешь своим мозгом. У меня не было времени. Да и ситуация этому не способствовала.

— Ну, этого человека ты должен знать, — сказал Ник. — Его фамилия Менщиков.

Нику показалось, что Ломтев слегка изменился в лице, но ручаться за это он бы не стал. В конце концов, уже стемнело, а света звезд может быть недостаточно, чтобы считывать эмоции с лица призрака.

— Как это произошло? — спросил Ломтев.

— Э… я не знаю, — сказал Ник. — А как это обычно происходит?

Его познания в российской истории были не сильно впечатляющими. Говоря по правде, он и об истории Великобритании мог бы сказать то же самое. Кому интересно, как оно сложилось так, как сложилось, если тебе в любом случае придется иметь дело уже с результатом?

— Так спроси британца, — сказал Ломтев. — Может быть, он знает.

Ник спросил.

Кларк совсем не удивился тому вопросу. Впрочем, вполне возможно, он утратил способность удивляться и вывести его из равновесия было крайне сложно.

Когда ты умираешь больше дюжины раз, это не может не отразиться на твоем мироощущении.

— После смерти императора Романова, к которой твой дед, как считается, приложил свою руку, в Российской Империи настилу смутные времена, — сказал Кларк. — А после того, как выяснилось, что некоторые представители древних и влиятельных родов по каким-то причинам лишились своей силы, смутные времена переросли в гражданскую войну и…

— И это я знаю, — сказал Ломтев. — В то время я еще был здесь. Но Менщиков тогда считался если не мертвым, то пропавшим без вести.

— Где он сейчас? — поинтересовался Кларк, когда Ник озвучил ему вопрос. — В смысле, где твой дед сейчас сидит?

Ник показал.

Кларк повернул голову и посмотрел на пустое место.

— Насколько прямо я могу говорить?

— Максимально прямо, — сказал Ломтев. — Скажи ему, что у меня нет секретов от собственного внука.

С одной стороны, слышать такое Нику было лестно. С другой — он почему-то сомневался, что это правда. И если бы у него был выбор, он предпочел бы не вникать в то, кто там кого убил двадцать лет назад.

Жаль, что такого выбора у него не было, а от ответов на некоторые вопросы зависела и его собственная жизнь.

— Он говорит, у него нет секретов, — сказал Ник.