Сам себе князь

Он никогда не жалел о выборе профессии, пусть это был не его выбор, и людям, которые принимали решение, на судьбу самого Кларка было плевать. Но то было время волков, и для того, чтобы не стать их добычей, ты должен был отрастить клыки и научиться ими пользоваться.

Время волков никуда не делось, пусть теперь Кларк бегал уже с совсем другой стаей.

Но и в этой извращенной охоте всех на всех, в этой извечном противостоянии, где одни волки дрались с другими волками, а травоядные опасливо наблюдали за всем этим со стороны, надеясь, что хотя бы в этот раз их не заметят, была определенная стабильность. Если ты в достаточной степени владел информацией, в этом даже была какая-то предсказуемость. Оседлав информационные потоки, можно было определить, где возникнет очередной очаг напряженности, а где будет временное затишье, и изменить свое географическое положение в зависимости от того, какой образ жизни ты предпочитаешь вести.

Однако, теперь Кларка не покидало ощущение, что он помог выпустить из клетки бешеного тигра-людоеда, рядом с которым большинство волков тоже покажутся травоядными. А предсказать поведение бешеного зверя не может никто.

И речь, разумеется, шла совсем не о Нике.

* * *

Ломтев закончил рассказывать.

— То есть, есть и другие миры? — уточнил Ник после довольно продолжительной паузы. — Параллельные вселенные? И между ними на самом деле можно путешествовать?

— Не физически, — сказал Ломтев.

— И ты, и мама…

— Из другого мира, — сказал Ломтев. — С другой Земли. Она во многом похожа на эту, даже большинство стран так же называются, пусть и в других границах и с другим государственным строем. Но самое главное отличие — у нас нет аристократии. То есть, она, конечно, есть, но только по названию. Молнии из глаз пускать или огненными шарами кидаться они не могут.

— Почему же они тогда называются аристократами? — спросил Ник.

— Исторически так сложилось, — сказал Ломтев. — В нашем мире практически невозможно получить титул, если ты изначально родился в неправильной семье. Но у нас и нет такой колоссальной разницы между аристократами и всеми остальными.

— И этот проводник… ты думаешь, что он может вернуть тебя в твой мир?

— Не думаю, — сказал Ломтев. — Тем более, я не думаю, что мне есть, куда возвращаться. Что бы там ни случилось с моим прежним телом, вряд ли кто-то поддерживал его в жизнеспособном состоянии на протяжении двух десятков лет. Но этот человек разбирается в переносе сознания, и, возможно, он мог бы просто освободить тебя от моего присутствия.

— Но он не захочет тебе помогать, потому что…

— Потому что он работает на врага, — сказал Ломтев. — Однако, если ты оказываешь на людей определённое давление, порою они могут сделать для тебя даже то, чего не хотят.

— Если он вообще до сих пор жив. Двадцать лет же прошло.

— Что-то мне подсказывает, что он жив, — сказал Ломтев. — Такие, как правило, отличаются повышенной живучестью.

— А если у тебя не получиться на него надавить? Ведь ты даже не знаешь, где его искать.

— Тогда мы попробуем другие варианты, — сказал Ломтев. — Может быть, у твоего отца есть решение.

— Все это время моему отцу не было до меня никакого дела, — сказал Ник.

— Какое-то все-таки есть, — заметил Ломтев. — Ты же сейчас летишь в самолете над Африкой, а не сидишь в китайском концентрационном лагере.

— Ну, хоть какое-то утешение, — сказал Ник.

— У твоего отца есть связи, есть ресурсы, и, судя по всему, должны быть деньги, а это здорово облегчает любую задачу, — сказал Ломтев. — Возможно, он уже установил личность проводника и нашел его самого. Выкрасть человека из Москвы — не такое уж сложное дело, я думаю.

— Мой отец — террорист, — простонал Ник.

— Все мы по молодости творили званые глупости, — сказал Ломтев. — Но сейчас он — высокопоставленный чиновник…

— Террористического государства, — добавил Ник. — И я никаких глупостей не творил. Разве что не угадал с родителями, но тут от меня мало что зависело.

— Так твоя молодость еще не закончена, — сказал Ломтев.

— Я не хочу всего этого, — сказал Ник.

— Понимаю, — сказал Ломтев. — Я в свое время тоже этого не хотел.

— И кто же на тебя надавил?

— Тот, кто сейчас давит и на тебя, — сказал Ломтев. — Обстоятельства.

Самолет пошел на посадку.

* * *

Очередной техник помог Нику выбраться из самолета.

На аэродроме было жарко, асфальт обжигал спутник через подошвы кроссовок, сразу за забором были видны пальмы, а на горизонте виднелись очертания каких-то гор.

— Похоже, это все еще Африка, — заметил Ломтев.

— Где мы? — спросил Ник у техника.

— Не говорить английски, — ответил тот и жестами призвал Ника следовать за ним.

Вокруг были и другие люди, в основном, чернокожие. Они занимались своими делами — обслуживали самолёты или что там еще — и не обращал на Ника и его провожатого внимания.

Они прошли метров пятьсот под палящими лучами солнца и путь их закончился в ангаре, где стоял очередной самолет. Небольшой, элегантный, явно не предназначенный для перевозки грузов.

— Частный самолет, — прокомментировал Ломтев. — Возможно, в салоне тебе даже предложат бокал холодного шампанского.