Сам себе медиум. Развитие интуиции и базовых навыков по ясновидению

Ребенок, говорящий правду, возможно, и не очень-то воспитан: вот, например, он говорит тетушке Изабелле, что не станет ее целовать, потому что у нее на подбородке пробивается колючая седая борода, а изо рта плохо пахнет. Тем не менее, он честен. Нам хочется, чтобы они были искренни, однако мы сами далеко не всегда являемся эталоном в этом отношении. Мягко выражаясь, это просто озадачивает ребенка.

Однако существует способ представить в положительном свете практически все что угодно, не обратившись ко лжи. Признайте тот факт, что у тетушки Изабеллы действительно растет борода и плохо пахнет изо рта, и объясните ребенку, что есть и другие способы, кроме поцелуев, с помощью которых можно продемонстрировать свою любовь и уважение. Кроме того, если дочка просит, чтобы вы почитали ей «Винни-Пуха», ссылаясь на то, что дедушка, заглянувший к вам с небес, хочет его послушать, не перечьте ей! Существует весьма большая вероятность того, что ваш ребенок в действительности настроился на нужную волну. Уважайте способность вашего чада распознавать правду – она делает человека свободным и дарует ему гармонию. Вот только будьте осторожны, гармония может оказаться заразной!

Матильда, маленький воспитанный медиум

Мама Матильды Гэйл утверждает, что ее дочка – самая настоящая егоза. Матильде двенадцать лет. При этом ростом она около полутора метров, и у нее высокий, тоненький голосок. Впрочем, она обладает незаурядными коммуникативными навыками – настолько незаурядными, что Матильда может общаться с обитателями иных миров.

Гэйл уже четырнадцать лет работает в области психиатрии как психолог. На протяжении этих лет по моей рекомендации к ней обратилось множество моих клиентов. В конце концов, она решила отбросить свои предубеждения относительно экстрасенсов и медиумов и запланировала встречу со мной. Позднее я узнала, что она так поступила по двум причинам. Первая заключалась в желании познакомиться с моей работой, поскольку клиенты, которых я к ней направляла, получали от меня информацию исключительного характера, которая содействовала в дальнейшем их исцелению. Вторая причина состояла в том, что Гэйл беспокоила психика дочери. На тот момент она еще не понимала, что под ее крышей живет маленький медиум!

В сфере деятельности Гэйл под способностью «слышать голоса» подразумевается нечто, совершенно отличное от того, что в этот термин вкладывается в моей профессии. Поэтому, когда Матильда начала разговаривать с покойным дядюшкой Кеннетом и как-то попыталась накормить невидимую кошку, которая ранее принадлежала их семье (которая, кстати, тоже уже умерла), Гэйл не на шутку забеспокоилась. Она подумала, что у дочери начались проблемы с психикой, ведь Матильда всегда была искренней, необычайно мудрой и серьезной девочкой. А недавно она предложила маме купить себе очки, потому что та «уже наступила на кошку и села на дядю».

Честно говоря, перед этой встречей мне и самой пришлось отбросить в сторону некоторые предубеждения. Психиатры и некоторые психологи склонны считать способность слышать голоса не чем иным, как признаком психического расстройства. Мне всегда казалось, что подобный образ мышления весьма ограничен. Так что, несмотря на то, что она достигала отличных результатов в работе с моими клиентами, я все же была совершенно не уверена в том, что Гэйл настолько уж чуткий человек. Впрочем, она мне понравилась с первого же взгляда! Гэйл рассказала мне, что беспокоится об одном из членов своей семьи, и предположила, что разрешение проблемы, вероятно, скорее относится к моей сфере деятельности, нежели к ее.

Как только она произнесла слова «член семьи», в моем сознании возник образ высокой девочки с широким ртом. Я даже расслышала ее тоненький голосок. Казалось, что ее одежда не соответствует возрасту: она больше бы подошла кому-нибудь повзрослее. В голове у меня беспрестанно проигрывалась сценка с маленькой девочкой и большим мягким креслом.

Гэйл подтвердила, что у нее есть дочь. Одежда, в которой была Матильда в моем видении, просто означала, что девочка развита не по годам, а неестественно широкий рот указывал на то, что она может постоять за себя. Впрочем, она, вероятно, поступала так и без особой на то надобности. Передо мной разыгрывалась забавная сценка: Матильда стояла рядом с каким-то креслом в богато убранной гостиной. Забавной она была потому, что снова и снова повторялась будто бы на ускоренной перемотке. Демонстрировал ее некий высокий, привлекательный малый из потустороннего мира. Его одежда была преимущественно желтых цветов.

Когда я описала эту картинку Гэйл, она разразилась смехом. Когда я объяснила Гэйл, что эти изображения предоставляет дядя Матильды, Кеннет, который умер более десяти лет назад, она принялась смеяться еще громче. Очевидно, дядюшке Кеннету эта сцена казалась значимой.