Сам себе Тарантина (сборник)

– Кристи, тебе лучше уйти, – крикнул Лу официантке.

Чак шёл к бару. Лу направил оба пистолета на дверь, не вставая из-за стола. Отсюда было видно противника очень хорошо. Он мог бы выстрелить через стекло, но не решился. Лучше уж наверняка.

Лу не был напуган, он чувствовал себя героем вестерна. Будет перестрелка, кто-то умрёт, неважно кто. Всё равно, режиссёр скажет «снято» и все пойдут пить пиво.

До двери оставалось всего пара шагов, как прямо над городком ударила молния, осветив на мгновенье улицу, вырвав из пыльного тумана дома и деревья, выхватив в окне бара лицо Лу. Чак вздрогнул от неожиданности. Вслед за молнией пушечным выстрелом раскатился гром. Чак остановился и упал лицом в пыль. «УЗИ» выпал из рук. Валевски попытался встать, но безуспешно. Тупая боль в спине разливалась и сжимала в кулак всё тело.

Давно, очень давно, когда Чак был подростком, к ним приехал цирк-шапито. Он даже не помнит, как оказался в палатке предсказательницы. Старая цыганка с цветной шалью на плечах сидела за столом, уставленным всякими магическими штучками.

Она посмотрела на Чака, даже не предложила сесть. Сунула сигарету в длинный мундштук, закурила. Чак стоял, как завороженный, ожидая, что будет дальше. Но ничего не было. Цыганка выпустила клуб дыма, махнула ему, чтобы он уходил.

– И это всё? – спросил Чак.

– Всё. Тебя убьёт старость.

Молния на миг ослепила Лу, в глазах на чёрном фоне повисла яркая кривая линия. От грома завибрировали стёкла. Лу инстинктивно выстрелил сразу из обоих стволов. Но дверь не открылась. Чак исчез из виду. Только что он стоял почти у входа, и вдруг пропал. Лу вскочил и стал пятиться вглубь бара, ещё раз глянул в окно и увидел Чака. Тот лежал ничком. Нет, меня на эти уловки не возьмёшь. Но Чак не шевелился. Прошла минута. Реальность зависла. Стоп-кадр затянулся. Чак вряд ли занял бы такую неудобную позицию, если бы решил схитрить. Неужели и впрямь его убило молнией?

Чак не верил в магию, экстрасенсов и провидцев. Такая чушь вызывала у него ироничную улыбку. Но слова цыганки застряли в голове навсегда. И с годами они подтверждались всё чаще. Сколько раз он смотрел смерти в глаза, и до сих пор оставался живым. Он не боялся смерти. Они были старыми знакомыми, но и умирать он не торопился. И вместо молитвы перед сном благодарил Господа за ещё один прожитый день. Чак мог только думать. Он не чувствовал ног, руки не подчинялись. Вроде до старости ещё далеко. Обманула-таки цыганка.

Но цыганка не обманула. Лу обратил внимание на старуху, с которой разговаривал Чак. Она медленно, семеня ногами, подходила к Чаку. Только когда она оказалась возле Валевского, Лу увидел у неё в руке револьвер. Длинноствольный «Кольт», из которых любили мочить плохих парней герои Клинта Иствуда. Она направила пистолет на спину Чаку и выстрелила. Тело дёрнулось. Она выстрелила снова. И снова. Сунула «Кольт» в нелепую сумочку, плюнула на землю и пошла прочь.

Лу мог ожидать чего угодно. Даже, если бы Чака убила молния, это было бы намного закономернее. Чак всегда был начеку, подобраться к нему не смогли даже профи высшего класса. Только случай мог погубить его. Только то, что было непредсказуемо, нелогично и хаотично. Например, кирпич.

Хотя, подумал Лу, что может быть нелогичнее и непредсказуемее бабульки, стреляющей в спину из допотопного «Кольта»?

Теперь всё стало на места. Выстрел совпал с раскатом грома. Старуха выстрелила в спину. Старость. Старость убила Чака.