Сам себе Тарантина (сборник)

Я очнулся от удара в челюсть. Меня отбросило, и я ударился головой о какую-то железку. Затем кто-то схватил меня за ногу и потащил из машины. Ничего не понимая, я схватился за водительское сидение, но это не помогло и меня выволокли наружу. В живот врезался ботинок, потом ещё раз, и ещё. От боли я скрутился калачиком и получил ещё удар по рукам. Меня стошнило.

– Вот, урод, он весь заблевался, – раздался голос сверху. – Вставай, мудило.

Я даже после полученных ударов никак не мог прийти в себя. Где я, когда я, зачем я, кто меня бьёт и чей это голос?

– Поднимайся, – повторил голос.

Я попытался встать на колени. Живот горел огнём, не давая разогнуться. Вокруг была темнота, не считая какого-то света сбоку. Фары, понял я. Ночь. Лес. Я ехал с Мэгги в машине. Память возвращалась. Пара остроносых туфлей перед глазами.

– Да ты ему, наверное, всю требуху отбил, – сказал второй голос. – Пусть лежит.

У меня получилось стать на колени, упёршись лбом в землю.

– Мик! Ты же Мик? Мы тебя уже обыскались.

Чья-то рука схватила мои волосы и потянула, закидывая голову назад.

Я промолчал, только сплюнул остатки рвоты и закашлялся.

– Мик, где наши деньги?

Меня пнули в бок, и я снова упал. Но теперь мог видеть тех, кто со мной говорил. Двое незнакомых парней и третий – Назарио Ганчи. Этого парня я знал. Мы росли в одном квартале. Мы с итальяшками особо не конфликтовали, но и не дружили. Они всегда держались сами по себе. Он никогда не был на первом плане в их компании, как говорят, в пятом ряду восьмой слева. Но потом как-то попал в бригаду Ковалли. Приоделся, купил себе крутую тачку. Перевёз семью в лучший район.

– Это он, – сказал Назарио. – Точно он. Я его знаю. Микки, как дела, старик?

– Хреново.

– Да уж. Давай, попробуй встать. Не лежи на холодной земле.

– Что вам нужно?

– Микки, ещё один тупой вопрос, и я отрежу тебе ухо. Ты же прекрасно знаешь, что нам нужны деньги.

Я снова попытался подняться. Боль была уже не такая острая, я мог хотя бы нормально набрать воздуха в лёгкие.

– Давай, давай, вставай.

Они терпеливо ждали, когда я поднимусь на ноги. Я прислонился к машине, чтобы снова не упасть.

Мы по-прежнему находились в лесу. Только небо было немного светлее, должно быть, начинало светать. «Бьюик» стоял на обочине, его фары освещали задницу чёрного «Ренж Ровера». Я осмотрелся в поиске Мэг, но нигде её не увидел. Парни Ковалли с довольными ухмылками рассматривали меня. Ну, что ж, наверное, они сделали свою работу. Один в нетерпении потирал ладонью кулак. Есть такие парни: если бы ему дали волю, он бы просто забил меня до смерти, забыв о том, что у меня нужно ещё и что-то узнать. К чёрту миллион, если можно так весело развлечься.

– Итак, Мик, вернёмся к деньгам. Только не нужно врать. Мы всё равно узнаем правду, но для этого тебе придётся пройти через ад. Лучше скажи сразу, и умрёшь быстро и безболезненно.

– Назарио, у меня нет денег. Вот, то, что в карманах.

– Хорошо. Нам спешить некуда. Я тебе всё расскажу, а ты потом отдашь бабло. Ты грохнул того парня в «Караване». Он не наш человек, но он заключил какую-то сделку с мистером Ковалли и привёз деньги ему. Потом ты перестрелял пол-этажа, ну это твои личные радости, тут у нас претензий нет. На камерах видно, как ты выносишь из отеля две сумки. Портье сказал, что посадил тебя в такси. Так? И куда ты поехал? Правильно, на вокзал. Нам сказал таксист. Но ты никуда не уехал с вокзала. Значит, что? Деньги в камерах хранения, так? Или у тебя был сообщник, и ты отдал деньги ему. Но, Микки, эту версию мы отбросим. Ты бы хрен доверил эти деньги даже собственной матери. Значит…

– Они в камере хранения, – сказал я. – На вокзале.

– Вот, молодец, почти не соврал. Генри, прочисти ему мозги.

Тот придурак, что чесал кулак, подошёл и мощным хуком сбил меня с ног. Я снова оказался на земле. В голове защебетали ангелы, в глазах всё расплывалось, а левая скула разрывалась от боли. Наверное, он растрощил мне кости.

– Вставай, Микки.

Мне помогли встать и снова прислонили к машине.