Сам себе волшебник

Три года назад мы с женой вложили 18 тысяч долларов в строительный кооператив. Нам обещали, что через полгода дом будет сдан, а мы получим трехкомнатную квартиру. Спустя три месяца я поехал на строительную площадку и увидел, что там еще и конь не валялся — даже фундамента не было. В конторе отвечали различными отговорками типа: дело тормозится, потому что никак не можем проложить высоковольтный кабель и т.д. Затем нам предложили квартиру в другом доме, который должен быть сдан в те же сроки.

Я согласился. Но и с этим домом ничего не происходило — как стоял недостроенный, так и стоит — рабочих в помине нет.

Через некоторое время в конторе меня уже все знали в лицо, а с начальником, Александром Кондратьевичем, я перешел на ты. По телефону узнавали мой голос и сразу говорили, что начальника нет. Потом он мне предложил еще одну квартиру в доме, который будет сдан через год. Прошел год и на собрании вкладчиков директор кооператива посулил, что через три месяца один из домов сдадут и мы получим квартиры. Но, как догадывается читатель, и это обещание не было выполнено.

Периодически Александр Кондратьевич «подкармливал» меня различными посулами, видимо, просто оттягивая время. Мы с женой уже перестали надеяться на квартиру или на возврат денег, практически «похоронив» их. Мы говорили себе: «Ну что, теперь угробить все здоровье из-за каких-то 18 тысяч долларов?»

Летом 1997 года мы оказались на фестивале «Летнее солнцестояние», проходившем на Карельском перешейке. В последний день слета наша знакомая Валя сообщила: «Здесь какой-то Симорон интересный есть, давайте на него сходим». Я — тяжелый на подъем человек, и меня трудно куда-нибудь затащить, но Вале это удалось. На семинаре мы непрерывно хохотали три часа подряд, потом ведущие стали всех переименовывать. Валя меня подтащила к ним и сказала: «Переименуйте и его». Так я получил имя: «тот, который завивает иголки у ежика». Мне оно понравилось.

Темной ночью мы возвращались с фестиваля на нашей старенькой машине, перегруженной так, что на головах сидящей сзади троицы непонятным образом лежала гитара. Перед въездом в город был пункт ГАИ со светофором. Я, высматривая дорожные ямы, проехал на красный свет. Нас остановил гаишник, и все пассажиры машины стали отчаянно симоронить. Я переименовался в «того, кто крутит дубинкой, как хвостом» (в дальнейшем это имя мне неоднократно помогало). Инспектор укоризненно спросил:

— Что же вы на красный свет проехали?

— Да вот, на ямы загляделся.

— Идите в будку, запишитесь в журнале.

Я записался(, и меня отпустили без штрафа.

На следующий день я вспомнил свое первое симоронское имя. Взяв пустую канистру, стал выстукивать на ней ритм, пританцовывая и напевая: «Я тот, который завивает иголки у ежика». Тут раздался звонок, это был Александр Кондратьевич:

— Привет. У меня появилась возможность вернуть тебе деньги. Сколько ты хочешь?

За три года жилье значительно подорожало, и я хотел назвать цифру 25-27 тысяч долларов, но жена стала толкать меня в бок, шепча 30. Я ответил:

— Тридцать тысяч.

— Давай двадцать девять.

— Нет, тридцать, мне не хватает.

— Ладно, тридцать так тридцать. Только я сначала отдам тебе восемнадцать, а остальные потом.

— Когда приезжать?

— Я тебе позвоню.

На этот раз Александр Кондратьевич свое слово сдержал и в течение двух месяцев выплатил мне, по частям, 30 тысяч долларов.

УТЮГ

— … Говорят, книга — лучший подарок.

— Нет, — сквозь слезы возразила Эмма Ивановна. — Лучший подарок — утюг.

Е. Клюев. «Книга теней»

Мне предстояло сдать в налоговую инспекцию просроченный баланс одной фирмы, что представлялось весьма непростым поручением. Во-первых, это мое первое самостоятельное дело — за плечами у меня только бухгалтерские курсы. Во-вторых, одна сотрудница запугивала меня тем, что в Фонде занятости сидит злая-презлая инспекторша, которая просроченные отчеты не принимает.

Во время групповой медитации на симоронском семинаре я увидела интересную картину: на белом фоне появился утюг, провод от которого тянулся вверх, а за вилку держалась солидная дамочка. Я решила воспользоваться именем «та, которая выгуливает утюг». Имя мне очень нравилось, но хотелось придать ему дополнительную силу, получив групповую поддержку на очередном симоронском занятии. Я произвожу впечатление человека без серьезных проблем. Поэтому мне показалось, что от меня могут отмахнуться — подумают, что мне хочется всеобщего внимания. Конечно, можно было бы переименовать всю группу, но в то время у меня не хватало смелости даже подумать об этом (симоронская «наглость» прямо пропорциональна симоронской практике).

Я придумала хитрый трюк — приеду на занятия с утюгом и там буду его выгуливать. Я поехала к своему другу — у него был утюг, похожий на тот, который я представила во время медитации. Друг не вызвал неотложку и даже не слишком удивился моей просьбе. На то друзья и есть, чтоб понимать и любить нас.