Сама невинность

Что касается старикана, я понимала – он нездоров, но от этого не менее опасен в данной ситуации. Бороться с ним всерьез рука не поднималась. Более того, вся моя боевая магия бунтовала против этого. Ему бы не по каменной кладке дворцовых мостовых босыми ногами шлепать, а лежать дома, в теплой постели, попивая куриный бульончик, и рассказывая внукам, как хорошо было в его далекой молодости. А он вон чего творит… Фанатиков собирает.

Храмовник как раз поднял руку, чтобы обвинить меня в причастности к побегу жертв. И это было серьезно, потому что ему внимали уже не десятки, а пара сотен клириков. Судя по их физиономиям, для обвинения любого им сейчас сойдет даже намек на повод.

Я не собиралась этого допускать.

На ум вдруг пришло одно шуточное заклинание высшего порядка, которому научил брат. Им редко пользовались, результат был никому не нужен. Скорее, это было не заклинание, а детская шалость, которая не каждому ребенку по плечу. В его основе лежало имело сложное плетение и немалая энергозатратность.

Суть состояла в том, что все сказанное оппонентом в мой адрес, автоматом переводилось на него самого, при этом в слова добавлялась изрядная доля пафоса.

Работало это примерно так: хотел, например, Алекс обозвать меня «занозой в заднице», открывал рот и под заклятьем произносил: «Я самая великая в Тенессии заноза в заднице!». Мы шутили, смеялись и всячески совершенствовали плетение, отточив мастерство. Оставался лишь один минус в этой шутке – большое потребление магического резерва, непозволительное для любого мага в военное время. Но у меня ведь была нарра…

Мой внутренний цветок сиял, наполненный силой, и уж одно заклинание точно не могло бы поколебать его мощь. Потянувшись к нарре, я быстро сплела ажурный кокон вокруг дряхлого храмовника и для убедительности пустила в народ несколько вспышек «магического доверия» - ритуала не запретного, в силу краткости его действия, но тоже весьма редко используемого.

И вот что вышло в итоге…

- Я посланец светлых богов! – взревел старикан. Он поднял руки вверх, отчего подскочил и плащ, открыв грязные щиколотки. В разрезе кокетливо мелькнули коленки. – Я ужас, ниспосланный на головы неверных, устремивших свой взор в сторону тьмы и мрака!..

- Братья, что он несет? – поинтересовался кто-то из первых рядов слушателей.

- Преподобный Савотий, все ли у вас ладно? – спросил еще кто-то, обращаясь непосредственно к самому борцу с темными богами, пусть и поневоле.

Очевидно, старичок и сам понял, что вещает не то, о чем жаждал сказать. Тогда он ткнул в меня пальцем и возвестил:

- Я вижу ту, кто своим могуществом достойна заменить Великую жрицу, ибо ее вера крепка, а поддержка бесценна!

Сказал и недоверчиво вытаращился на меня. Толпа увеличивалась в размерах, и мне совсем не нравилось всеобщее внимание. Да, пока клирики стояли ошарашенные, не знающие, во что верить, но в их глазах уже зажигался тот самый нехороший огонек фанатизма.

Я растерялась лишь на секунду, вспомнив опять своего наставника. «Хочешь подавить бунт, - говаривал он, - возглавь его». Становиться новой жрицей храма темных богов в мои планы не входило, но я вполне могла выдвинуть кандидатуру, к которой именно сейчас прислушались бы, ловя каждое слово.

Немного магически усилив голос, я произнесла:

- Преподобный Савотий – новый пророк, братья и сестры по вере моей! – в толпе загомонили, но лица обернулись ко мне. – Именно его избрали высшие силы, чтобы мы могли узреть истинный путь. Его устами с нами говорит сам Суорг!

- Но он лепетал о тебе… сестра моя, - сквозь зубы выплюнул огромный детина в первых рядах. – А еще о любви к светлым богам пел.

Все так. Но только запутанные мысли рождают фанатизм. Эти люди – заплутавшие души, которые не могут отыскать истинный путь во мраке. Наверняка, без Эймеки тут не обошлось. Я чувствовала ее присутствие в каждом. Что ж, это тьмы нужно много, чтобы затмить светлое, а света достаточно и луча, чтобы рассеять тьму. Главное, породить сомнение.

- Без света не было бы тьмы, без тьмы, мы не знали бы света. Не так ли, брат мой? – и я улыбнулась.

Детина не ответил, потому что мыслительный процесс его затянул в пучину познания и выныривать огромный клирик не собирался.

- Брат Савотий болен, стар и немощен. Мы должны беречь его слова для потомков, ибо они наполнены мудростью. Так поможем же ему, доставим к целителю и дождемся возвращения гласа темных богов!

Старичок опасливо озирался и явно планировал побег. Против целителя возражал, но говорить боялся. Однако, было поздно, потому что мои слова возымели эффект.

- Сестра дело говорит!

- К целителю!

- Не дадим стихнуть гласу Суорга!

Толпа подхватила «дряхлого мессию» и понесла прочь, что-то скандируя. Самого Савотия прорвало, но поскольку мое заклинание имело длительный эффект и плетение обещало продержаться еще не меньше суток, все его слова обретали противоположный смысл.

Он так хотел донести до клириков, что они ошибаются, но вопил совершенно иное: