Сама себе детектив

– Видимо, она хотела, чтобы ее жизнь в Чусовом осталась тайной для Питера, а жизнь здесь – тайной для Чусового. Но надо отдать должное, она все эти годы посылала бабушке деньги и подарки, дважды приезжала, часто звонила по телефону.

– Все равно – это ужасно! Я и подумать не мог… Алена говорила, что никого у нее там не осталось, называла свою родину вшивым городишком.

– Комплекс провинциалки, – констатировала я. – Вообще-то очень милый, спокойный, чистенький городок. А природа в окрестностях – обалдеть! Я пока на электричке ехала, налюбоваться не могла. Река очень бурная и живописная, горы, леса – такая суровая и мощная красота!

– И все же то, что ты узнала, нам практически ничего не дает… – промолвил задумчиво Слава.

– А то, что она была убита так же, как ее мать? А имя папочки – Константин Смердин? Который, между прочим, уехал в Питер. И еще мне кажется, что ключи с зайцем – от квартиры на Большом. Это надо проверить.

– Ты предлагаешь туда поехать?

– Конечно!

– Знаешь, я позавчера так напился, что потом уже в глотку не лезло. Книжки твои не читались, телевизор смотреть не мог, весь день думал: что же теперь делать? Может, лучше самому в милицию пойти, или хотя бы Ермолаеву позвонить? Вдруг на работу уже приходили? Узнать, что у него спрашивали, что он им сказал?

– Ну, узнаешь, и что? Думаешь, следователи с ним своими планами поделились?

– Тогда, может, твоему Николаю позвонить?

– Под каким предлогом? Нет уж, давай сначала на Васильевский съездим, посмотрим. Мы должны использовать все возможности, а потом обратимся в милицию, к тому же Коле.

– Зря я, наверное, ввязал тебя в это дело, – Вячик потянулся через стол и сжал мою руку.

Никогда не испытывала я ничего подобного от простого дружеского прикосновения. На мгновение мне показалось, что мы одно целое, что у нас одно кровообращение, одна жизнь на двоих… Ужасно захотелось обнять, прижать его голову к своей груди…

Нет. Не время. Не сейчас. Я лишь слегка пожала в ответ его руку и сказала:

– И ничего не зря. Бог знает, сколько бы в милиции разбирались. Может, они бы вообще не обратили внимания на письма, а мы благодаря им – вон сколько всего раскопали! И, если честно, мне понравилось играть в детектива. Как будто сама стала героиней своих книжек. Может, это смешно и глупо…

– Нет, не глупо. Что бы я без тебя делал? – он еще раз сжал мою ладонь и встал из-за стола. – Ну что, поехали на Васильевский?

Мы добрались на моем «Форде» до Большого проспекта меньше чем за полчаса. Я прекрасно помнила этот дом, полжизни прожила в двух шагах от него. Добротное пятиэтажное здание сталинской постройки, в прежние времена на первом этаже располагалась булочная. В детстве, когда я приходила туда за руку с мамой, она почти всегда покупала мне свердловскую булочку за двенадцать копеек, которую я успевала съесть по пути домой. До сих пор помню этот вкус свежайшей сладкой сдобы. Сейчас тоже продаются булочки с таким названием, я как-то взяла, но вкус совсем другой. Может, тот был вкусом детства?

На месте булочной сверкал огнями игровой клуб «Вулкан». Усмехнувшись, я рассказала Вячеславу, что здесь раньше было.

– Это что! В том доме на Новочеркасском, где я почти двадцать лет жил, при советской власти работала сапожная мастерская, потом магазин «Счастливый малыш», что-то вроде детского мира, а год назад появилась вывеска: «Секс-шоп. Только для взрослых».

– Вот это цинизм! И ты туда заходил?

– Еще чего! Зато, небось, моя благоверная была там постоянной покупательницей! – скрипнул зубами Вячик.

В подъезд мы зашли беспрепятственно, кодовый замок оказался сломан. Возле двери под номером девять остановились и переглянулись. На всякий случай я нажала на кнопку звонка – вдруг там кто-то есть? Подождав минуты три, вставила ключ в замок, дверь легко открылась, и мы проскользнули в квартиру. Вместе со встроенными в потолок лампами зажглась подсветка стильной прихожей-купе. Вячик, не отрываясь, смотрел на вешалку.

– Это Аленина куртка.

Я кивнула, как бы говоря: вот видишь! И поинтересовалась:

– Жена была прописана с тобой? А раньше где?

– Где-то возле Звездной, я там никогда не был. Мы с самого начала встречались только у меня. Она продала ту квартиру.

– Ты что, даже переезжать не помогал?

– А чего там помогать? Она перевезла только одежду и кое-какие мелочи. В ее машину все уместилось.

Пройдя по светлому коридору, мы очутились в просторной комнате. Похоже, стену между ней и кухней снесли во время ремонта. За стойкой, напоминающей офисный ресепшн, располагалась мойка, плита и компактный кухонный гарнитур в стиле хайтек. Остальное пространство представляло собой современную гостиную, с большущим угловым диваном, стеклянным столом, громадным плазменным телевизором на стене, стойкой для аудиоаппаратуры. С общей обстановкой контрастировало только бюро позапрошлого века в углу, да антикварный или подделанный под старину бар на колесиках в виде бочки с откидной крышкой.