Сама себе детектив

– Так завод разорился, распродает помещения, в аренду сдает… Нашу гостиничку прикрывают. Какие сейчас командировочные – все производство встало… Но ничего, два месяца у меня есть, найду работу.

Я задумалась. Сроду не жила, как барыня, но в последнее время так запустила дом…

– Слушай, Рит, а если ты у меня экономкой или домоправительницей… – произнести слово «домработница» язык не поворачивался.

– Да я с удовольствием! Ты же теперь писательница, тебе некогда…

– Язвишь? У меня действительно до всего руки не доходят.

– Что ты, я серьезно, я с дорогой душой… И порядок наведу, и постираю, и приготовлю. Да я так приготовлю, что вы на еде вдвойне сэкономите!

Рита уже улыбалась сквозь слезы.

– И я о том же – увольняйся сейчас же и приступай.

– Увольняться я не буду. Все равно только до двух работаю, и на бирже по сокращению еще три месяца платят сто процентов. А потом я уборщицей куда-нибудь устроюсь – семью-то кормить надо.

– Я могу платить тебе по сто пятьдесят долларов в месяц. Через семь месяцев будем в расчете. Каждый день приходить не надо, через день-два, по необходимости.

С тех пор в нашем доме воцарился порядок, не то что раньше. Надо знать, насколько члены моей семьи не страдают любовью к чистоте. Лешка, если его не одергивать, даже тапочек не надевал бы. Сыночек спокойно может жить в полном бардаке, он утверждает, что тратить время на уборку все равно бесполезно. Полинка в состоянии помочь по хозяйству, но только после скандала, и то заряда энергии ей хватает не больше чем на день. Короче, споры, кому выносить ведро (всего лишь до мусоропровода), были у нас обычной практикой.

С появлением Ритуси все изменилось. На кухне – красота, да и в остальных комнатах полы чистые, окна помыты и шторы постираны. Со временем она приучила и детей поддерживать относительный порядок в своих комнатах. Я не пускала ее убирать только в кабинете мужа, уважая его личное пространство. С тех пор в нашу в квартиру можно прийти в любое время, и не застанешь беспорядка. Раньше, чтобы усадить гостя, приходилось освобождать диван от газет, журналов, неглаженного белья, сырых полотенец… и нестись на кухню готовить дежурные пельмени. Зная, что в этом доме их вряд ли накормят, подруги обычно приносили с собой и выпивку, и закуску, и что-нибудь к чаю. А сейчас всегда есть чем угостить даже нежданного гостя. Холодильник полон закруток Ритусиного приготовления, чуть не ежедневно пироги. И как она все успевает?.. Это надо видеть! Носится по квартире, как электровеник. Здесь у нее варится и парится, там стирается, и одновременно она что-нибудь моет или протирает. А я в это время могу спокойно заниматься своей писаниной. Порой, чтобы не отвлекать меня, Рита даже помогает Полинке с уроками. Не женщина, а ангел!

А чуть больше года назад сынок этого ангела развелся и вернулся в родительский дом. Добро бы он ходил в рейсы, как прежде, а то ведь списался на берег и работает в строительной фирме. Ритуся оказалась в одной комнате с мужем-пропойцей. Эта альтруистка даже и не думала поговорить с бывшей невесткой и ее матерью об обратном обмене. Там же Маришенька, ее внученька…

Жить с опустившимся алкоголиком в двенадцатиметровой комнате – удовольствие сомнительное. Но к тому времени мой бывший муж окончательно обосновался в Америке и я, войдя в положение подруги, предложила ей приют. Рита с радостью согласилась и расположилась гостиной, где прежде спали мы с Лешей, я же перебралась в кабинет. Конечно, Ритка по-прежнему содержит своего пьяницу и мотается к мужикам через день – готовит и убирает.

Так что теперь мы живем вчетвером: я, Полинка, Андрюшка, и Ритуся. Правда, это не совсем верно, сын уже второй год снимает квартиру, хотя появляется дома достаточно часто.

Дело в том, что Полинка влюблена в Андрюшку. Вначале мы с Лешкой втихую посмеивались: восьмилетняя девочка получила готовенького пятнадцатилетнего брата, который с удовольствием ее опекает… Но через несколько лет, когда повзрослевший Андрюшка впервые привел на ночь девицу, Полинка весь день ревела. Я пыталась успокоить девочку и из ее всхлипываний поняла, что любовь у нее не шуточная, не просто чувство младшей сестренки. Оказывается, она намечтала в своей головке, что Андрюшка должен дождаться, когда она вырастет, и жениться на ней. Пришлось поговорить об этом с сыном. Тот расхохотался:

– Она чего, рехнулась? Мам, ну ты прикинь, я уже мужчина, мне ее игры в бирюльки нафиг не нужны. Что мне с тринадцатилетней делать? Продолжать на утренники водить? Знал бы, никуда ее с собой не брал! Я же ее по кружкам и музеям таскал, чтобы вам с дядей Лешей помочь.

– Ты что же, совсем ее не любишь?

– Люблю, но не так же! Нет, мне что, из-за нее и девушек теперь к себе не водить? – начал он уже возмущаться.

– Этого я тебе, сынок, запретить не могу, но постарайся быть поделикатней с Полинкой.

Надо отдать Андрюшке должное, около года девушки в нашем доме появлялись только в компаниях однокурсников. Но вот после празднования его двадцать первого дня рождения одна из них осталась ночевать.