Самая большая любовь

— Она вызывает любовь у всех живых существ, — ответил Турзи. — Как по-твоему, сколько ты ее выдержишь? Мы не позволим! Ни один человек никогда не забирал амулета из магазина Вейланда Смита, а у него есть вещи и почудеснее этой. Защитный Медальон, например…

Денворт встал, его лицо с высокими скулами ничего не выражало, но светло-голубые глаза блестели. Уверенным движением он отодвинул в сторону портьеру и вышел из кабины.

Мира Валентайн. Мира Валентайн. Это имя пульсировало в его мозгу.

Мира Валентайн.

Капризная, чудесная, равнодушная Мира. Греющаяся в своем собственном свете и холодно улыбающаяся Денворту.

Если даже Турзи последовал за ним, Денворт этого не знал. Все заслонила восхитительная мысль о том, что сделает с Мирой Валентайн эта его новая, невероятная мощь.

— Не глупи, Эдгар, — сказала она ему однажды. — С чего ты взял, что я могла бы тебя полюбить?

Это не понравилось Денворту, и его самолюбие содрогнулось от удара. Он желал Миру, чтобы носить ее как гвоздику в петлице. Возможно, Мира это чувствовала, и Денворт с беспокойством заметил, что она относится к нему несколько даже презрительно.

Однако теперь он владел Печатью Любви.

И мог завоевать Миру Валентайн.

Мира Валентайн, Мира Валентайн — звучало в такт его шагам. На улицах зажгли фонари, и они начали игру с его тенью, полная луна поднялась в фиолетовое, усеянное звездами небо. Денворт, разогретый ромом, не чувствовал холода. Возможно, именно напиток помог ему так легко поверить в то, что Печать и вправду обладает волшебной силой.

Сила. Мира Валентайн. Печать Любви.

Нужно было рассуждать логически — даже если логика эта основывалась на совершенно невероятной предпосылке. Допустим, он завоюет Миру. С этим связывались определенные трудности. Его должность в Колумбийской страховой компании имела чисто номинальный характер, и скандал мог серьезно повредить ему. Кроме того, была еще Агата…

Но ведь… черт побери! Печать подействует и на нее!

Денворт злорадно усмехнулся.

Его охватило нетерпение. Он поймал такси, и в голове у него начали возникать контуры плана. Мира будет венцом всего, но сначала следовало уладить другие дела.

И тут холодной иголочкой кольнула мысль: колдовство — оружие обоюдоострое.

Его нужно осторожно взять за рукоять, держась при этом подальше от острия. Причина была вполне очевидной: использование магии означало создание новых условий, некоторые требовали иных предосторожностей, нежели те, к которым он привык. С возрастом человек вырабатывает для себя инстинктивные методы защиты, учится избегать опасностей, поскольку все лучше узнает их. Жизнь — это туннель, в котором для неосторожных выкопаны ямы. Большинство людей учится пользоваться фонарем.

Однако магия источала свет иного рода, — возможно, ультрафиолетовый, — черный свет черной магии. Денворт улыбнулся своей мысли. Да, придется действовать очень осторожно. Нужно возвести новые защитные стены, а старые перестроить или усилить. Черная магия имела собственную логику, не всегда основанную на психологии. Но в данном случае магический фактор безотказно действовал на людей… значит, все должно быть не так уж трудно.

Денворты — точнее, Агата — были владельцами большого, удобного, хотя и несколько старомодного дома в пригороде. Камердинер впустил Денворта, причем его рыбье лицо расплывалось в улыбке. Когда он взял пальто Денворта, руки его погладили ткань почти нежно.

— Добрый вечер, сэр. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете.

— Да. Где миссис Денворт?

— В библиотеке, сэр. Вам что-нибудь подать? Может, желаете выпить? Ночь холодная. Или развести огонь?..

— Нет.

— Вы должны больше думать о себе, сэр. Я не вынесу, если с вами что-то случится.

Денворт поперхнулся и ускользнул в библиотеку. Печать могла стать и причиной конфуза. Ему вспомнилась «Моя последняя принцесса» Браунинга. Она любила все: «Имела в виду все, на что смотрела, и взгляд ее бежал все дальше, дальше». А, к черту!

Агата сидела под лампой и вязала. Вся она была розовая, нежная и казалась совершенно беспомощной.

Женщина медленно повернула голову, и Денворт увидел в ее карих глазах то, чего не видел уже много лет.

— Эдгар… — сказала она.

Он наклонился и поцеловал ее.

— Здравствуй, дорогая. Это удивило ее.

— Почему ты это сделал?

Денворт не ответил. Он сел на стул напротив Агаты и закурил, глядя, прищурившись, на голубой дымок. Агата отложила вязанье.

— Эдгар…

— Слушаю.

— Я бы хотела… — она закусила губу, — поговорить с тобой.

— Пожалуйста.

— Только сначала… может, тебе нужно что-то? Может, что-нибудь подать?

Денворт прикрыл ладонью хищную улыбку.

— Нет, спасибо. Так приятно расслабиться.

— Ты слишком много работаешь, милый. Порой мне кажется, что… я плохо веду себя с тобой. Ты… чувствуешь себя счастливым?

— В принципе, да.

— Неправда. Я сама не знаю, что говорю. Когда ты вошел, я почувствовала… — Агата не закончила и расплакалась.

— Гмм… ты не веришь мне, — заметил Денворт. — И это меня беспокоит.

— Не верю тебе?

Это была новая мысль. Под действием силы Печати Агата могла полюбить Денворта, но доверие — дело иное.