Самая большая тайна фюрера

Но одно дело — геополитика, другое — политическая борьба. Гитлер отказывался от сотрудничества с коммунистами даже в совместной борьбе против французов и демократии:

— Свастика и советская звезда сочетаются как вода и пламя. Даже по тактическим соображениям они не должны быть вместе!

11 июля 1923 года ЦК компартии Германии принял воззвание «К партии» с призывом к вооруженной борьбе на случай реакционного государственного переворота. На следующий день руководитель немецких коммунистов Генрих Брандлер сообщил старому соратнику секретарю Исполкома Коминтерна Карлу Радеку: партия рассчитывает на боевую помощь со стороны Советского Союза.

Руководители Коминтерна Григорий Зиновьев и Николай Бухарин находились в отпуске в Кисловодске. Карл Радек остался на хозяйстве и руководил немецкими коммунистами. Он счел лозунг «завоевания улиц», выдвинутый компартией, преждевременным и опасным.

«Чем внимательнее я читаю партийную печать, тем больше беспокоюсь по поводу антифашистского дня, — ответил он Брандлеру. — Я боюсь, что мы идем в ловушку. Мы плохо вооружены или даже просто не вооружены. Фашисты вооружены в десять раз лучше и располагают хорошими ударными отрядами. Если они захотят, мы получим 29-го числа окровавленные головы».

«Думаю, это правильное решение, — поддержал Радека Сталин. — Чудаки, хотели пройти с демонстрацией за Берлин, к казармам. Лезли в хайло с белогвардейскими офицерами. Аналогия с июльскими днями не выдерживает критики. В июльские дни семнадцатого года у нас были Советы, были целые полки, гарнизон был деморализован в Питере. У немцев же ничего такого не имеется…»

А вот отдыхавшие в Кисловодске председатель Исполкома Коминтерна Зиновьев и главный редактор «Правды» Бухарин считали, что наступило время действовать: «Радек ошибается, потому что он видит только одну сторону: разложение фашистских рядов пропагандой в духе его речи о Шлагетере. Но он забывает, что крепкий удар кулаком наилучшим образом разлагал бы фашизм. Радек игнорирует уроки Италии и Болгарии. Разве итальянские социалисты не пытались в течение двух-трех лет переубедить низшие слои фашистов? Напрасно! Фашизм постепенно усиливался так, что Муссолини пришел к власти… Лозунг «завоевать улицу» абсолютно верен и своевременен. И здесь Радек опять не прав».

Руководители немецкой компартии настаивали на том, что промедление опасно: можно упустить время. Генрих Брандлер писал в Москву: «Напряжение царит не только в Берлине, но и по всей стране. Партия уже провела всю нелегальную подготовку и, если решится на решающее выступление, одержит победу».

На осень 1923 года коммунисты наметили вооруженное восстание, которое должно было начаться в Руре и Саксонии. Руководителей компартии вызвали в Москву и предложили такой план действий. Коммунисты берут власть в пролетарских районах. Федеральное правительство отправляет туда войска. Пролетарские сотни дают правительственным войскам решающий бой, побеждают, и коммунисты приходят к власти во всей Германии.

21 сентября газета «Фёлькишер беобахтер» поместила на первой полосе обширную статью Макса фон Шойбнер-Рихтера, одного из самых близких к Гитлеру людей, под названием «Большевизация Германии». Автор возмущался: неужели немцы не видят, «с какой угрожающей быстротой Москва с помощью своего уполномоченного г-на Радека проводит большевизацию Германии. И уже недалек день, когда над дворцом президента Германии будет развеваться не черно-красно-золотой штандарт социал-демократа Эберта, а кроваво-красное знамя г-на Радека».

Наконец в Москве уверились, что немецкие коммунисты способны добиться успеха. Оставив первоначальные сомнения, Сталин написал открытое письмо главному редактору газеты коммунистов «Роте фане» Августу Тальгеймеру. Письмо опубликовали 10 октября.

«Грядущая революция в Германии, — писал Сталин, — является самым важным мировым событием наших дней. Победа революции в Германии будет иметь для пролетариата Европы и Америки более существенное значение, чем победа русской революции шесть лет назад. Победа германского пролетариата, несомненно, переместит центр мировой революции из Москвы в Берлин».

Нарком по иностранным делам Георгий Чичерин в этот момент находился в Германии. Услышав по радио о письме Сталина в редакцию «Роте фане», решил, что это фальшивка. Каково же было его изумление, когда выяснилось, что слова Сталина — подлинные. Нарком Чичерин сам занимался отношениями с Германией, считая ее не только ближайшим партнером России, но и важнейшим государством Европы. Он часто ездил в Берлин и страдал, когда партийные вожди вмешивались в международные дела, подрывая его усилия.

В Москве у руководителей Советской России уже закружилась голова. Секретарь Центральной контрольной комиссии партии большевиков Сергей Иванович Гусев, бывший начальник политуправления Красной армии, прошедший Гражданскую войну, написал записку членам политбюро: