Самая большая тайна Гитлера

А в Германии началась настоящая революция. Русская армия была в основном крестьянской, и солдаты рвались назад, к земле, которую надо было обрабатывать. Немецкая армия была в большей степени городской. Вернувшись домой, вчерашние солдаты не нашли работы из-за того, что война погубила экономику, и еще больше ожесточились.

4 ноября 1918 года портовый город Киль оказался во власти Совета рабочих и матросов. Повсюду появились красные флаги. У офицеров срывали погоны и отбирали оружие. Руководителем города стал социал-демократ Густав Носке. Его первый приказ – закрыть офицерское казино, офицеров кормить так же, как и рядовых солдат и матросов.

5 ноября революция победила в Любеке, 6 ноября в Гамбурге, затем в Бремене, Ганновере, Лейпциге, Штутгарте и Мюнхене. В столице Баварии власть оказалась в руках Курта Эйснера, лидера независимых социал-демократов. Это был интеллигент маленького роста, в очках в металлической оправе и с бородой, по профессии музыкальный критик. Он жил и работал в Берлине, пока не оставил жену с пятью детьми и не переехал в Мюнхен к молодой журналистке.

До середины октября 1918 года Курт Эйснер сидел в тюрьме по обвинению в антивоенной агитации. Он вышел на свободу и сразу же оказался во главе демонстрации.

В день, когда Австрия подписала соглашение о перемирии, Эйснер обратился к толпе с речью. Он требовал, чтобы и Бавария вышла из войны. Толпе так понравилась его речь, что через четыре дня Эйснер и его единомышленники подчинили себе весь Мюнхен. Бавария провозгласила себя республикой. Власть перешла к Совету рабочих и солдатских депутатов, который 11 ноября подписал соглашение о перемирии. Эйснер извлек из архива баварского министерства иностранных дел и предал гласности документы, свидетельствующие о виновности Германии в развязывании мировой войны.

9 ноября революция достигла Берлина, где началась всеобщая стачка.

«День, которого Маркс и его друг Энгельс страстно ждали всю свою жизнь, – писал современник, – наступил. В столицу империи боевым строем вступает революция. Твердой, ритмической поступью рабочие батальоны из Шпандау и пролетарских окраин на севере и востоке Берлина движутся к центру города, твердыне императорской власти. За ними десятки тысяч. Они идут и идут».

Никто не сопротивлялся. Офицеры не протестовали. Они ощущали, что происходят перемены, которые им непонятны. Революция победила в Берлине без единого выстрела. Рабочие пришли к рейхстагу с требованием немедленного мира. С балкона к ним обратились лидеры социал-демократов Филипп Шейдеман и Фридрих Эберт, которые обещали немедленно выйти из войны и провозгласили Германскую республику.

Макс Баденский с облегчением передал пост канцлера Фридриху Эберту. Тот предложил принцу Максу принять на себя обязанности регента. Принц отказался – он уже был сыт политикой по горло. Эберт призвал созвать конституционную ассамблею, которая создаст основы демократической республики.

Перед Берлинским дворцом выступал лидер левых социал-демократов Карл Либкнехт:

– День революции наступил! Мы добились мира. Мы должны напрячь все силы, чтобы образовать правительство рабочих и солдат и создать новый государственный строй пролетариата, строй мира, счастья и свободы.

«Карл Либкнехт был самым популярным из молодых немецких социалистов, – вспоминала Анжелика Балабанова, видный деятель Коминтерна, – и вождем левого крыла партии. Карл не только выполнял любую работу и брал на себя любые обязанности, какие от него требовались, но он постоянно искал себе новой работы и деятельности. Он отличался страстным, беспокойным и бурным характером. Мне всегда казалось, что этому человеку не суждено умереть в своей постели».

Социал-демократы отменили цензуру, разрешили свободу собраний и союзов, объявили амнистию по политическим делам, пообещали восьмичасовой рабочий день, избирательное право для женщин, отделение церкви от государства. Но ноябрьская революция в Германии не была социалистической, это была буржуазная революция, и радикализм Либкнехта, возглавившего компартию, не соответствовал представлениям и желаниям большинства немцев.

Карл Либкнехт напрасно призывал берлинцев:

– Встань смелее на другую точку зрения и взгляни на мир иными глазами! Пока что ты смотришь на него как на неправильно повешенную картину.

Новое немецкое правительство больше всего боялось левых радикалов, которые поднимали восстания от Силезии до Рурской области. Фридрих Эберт искал помощи у армии, хотел, чтобы солдаты подавили восстание. Но возвращающиеся с фронта войска не желали исполнять приказы. Выход нашел молодой майор Генерального штаба Курт фон Шлейхер. Он предложил поискать среди демобилизованных солдат и офицеров добровольцев, согласных наводить порядок и стрелять в толпу. Из них формировали «Фрайкорс», добровольческие корпуса.