Самая честная мошенница

— Да не утопила, — поморщилась Бурсова. — У Васюковых, у них там деревянные полы, а в туалете есть отсек для лопат. В этом отсеке я подняла доски, раскопала ямку в земле как раз под кейс, положила его туда, засыпала землей и закрыла, как было. Никто бы никогда не догадался. Соседи приезжают на дачу редко, только по выходным дням, поэтому можно было приехать в любое время и забрать деньги. Туалет у них закрывается просто на шпингалет.

— Что ж, Олег Николаевич, придется нам с вами съездить сейчас на дачу и покопаться у соседей в туалете, пока не покопался кто-нибудь другой, — обратилась я к Бурсову.

— Раз надо, так надо, — пожал он плечами. — Цезарь, прощайся с мамочкой.

Когда мы уже неслись на моей машине в сторону дач, я спросила у Бурсова:

— Олег Николаевич, а вы, значит, передумали разводиться с женой? После букета цветов и ваших нежностей в это слабо верится.

— Я ее простил и решил дать еще один шанс, — ответил Бурсов смущенно. — Каждый может оступиться.

— В таком случае вашей жене нужен костыль, уж слишком часто она оступается, — проговорила я, следя за дорогой. — В дальнейшем вам придется очень внимательно наблюдать за ней, чтобы самому не оказаться в неприятной ситуации, когда половина города гоняется за вами и хочет оторвать голову. Я говорю вам это как ваш телохранитель. Легче заблаговременно предотвратить опасность, чем потом расхлебывать последствия.

— Она мне обещала, что больше такого не повторится, — с убежденностью в голосе сказал Бурсов. — Я ей верю.

— Вы Достоевского «Идиот» читали? — спросила я, сдерживая улыбку. Деньги за работу он мне заплатил утром, поэтому я могла позволить себе некоторые вольности.

— Вы на что это намекаете? — нахмурился Бурсов. — Я не поклонник творчества Достоевского.

— Ситуация там, сходная с вашей. Главный герой верил и все прощал, — пояснила я. — Как говорится, доверяй, но проверяй. Такой человек, как ваша жена, не может измениться так вот вдруг. Ему требуется помощь.

— Не волнуйтесь, я со своей женой сам разберусь, — заверил меня Олег Николаевич раздраженно.

— Я просто хотела помочь, — пожала я плечами.

Подъезжая к даче Бурсовых, я заметила человека в их саду. Остро заточенной пикой тот проверял почву, с размаху втыкая штырь через каждые несколько десятков сантиметров. Заметив машину, плечистый молодой мужчина поспешил скрыться за домом.

— Кто это такой? Что он делает на нашей даче? — возмутился Бурсов, прильнув к окну.

— И мне этот вопрос очень интересен, — пробормотала я и посоветовала: — Не таращитесь так, сделайте вид, что это какая-то чужая дача. Мы проедем дальше.

— Почему это вдруг? — не понял Бурсов. — Его надо хватать.

— Мне не хочется бегать за ним по всем дачам, — ответила я терпеливо. — Проедем, потом я подкрадусь к нему и вежливо спрошу, чего он ищет, хотя ежу понятно, что деньги вашей жены.

— Как он догадался, что деньги тут? — спросил Бурсов. — Его кто-то послал сюда.

— Естественно, не одна же ваша жена такая умная.

Я подрулила к дому с вытянутой треугольной крышей.

— Вам, Олег Николаевич, лучше посидеть здесь.

— Почему это? — не согласился Бурсов. — Пока вы будете подкрадываться, этот мужик со штырем или его друзья придут сюда. Что я тогда буду делать? Вернетесь, а у меня кол в сердце.

— Не драматизируйте, — попросила я, — ладно, пойдемте, только без шума.

Мы перелезли через невысокий забор пустого дачного участка и пошли к меже с соседним наделом. Отогнув сетку, отделявшую участки, я помогла Бурсову перелезть на соседнюю территорию, затем перелезла сама. В будний день на дачах было тихо и безлюдно, поэтому наши маневры не вызвали никакой реакции по той простой причине, что реагировать было просто некому. Разве что сорока, что-то клевавшая на куче ботвы, шумно захлопав крыльями, взлетела и села на конек крыши, ругая нас последними словами на сорочьем языке.

— Вот этот туалет около виноградника, — показал мне Бурсов на строение из белого кирпича с небольшим окошечком из стеклоблоков. Крадучись, мы начали пробираться через заросли помидорных кустов выше человеческого роста к туалету. Я пролезла в каморку, где был сложен сельскохозяйственный инвентарь, наклонилась и, ухватившись за край, подняла пару досок. Под досками обнажилась черная рыхлая земля. При беглом взгляде сразу становилось ясно, что некто притаптывал ее ногами и разравнивал руками.

Были видны чуть заметные бороздки от пальцев. Вытянув из ножен, прикрепленных на голени под брюками, штык-нож, я потыкала в землю в нескольких местах. Везде клинок натыкался на преграду. Здесь! Взяв лопату, я нащупала край кейса, подцепила и вывернула его из земли.

— Довольно объемный, — заметил Бурсов.

— Вот, — я поставила кейс перед ним. — Посторожите, а я пойду потолкую с тем товарищем со щупом. — Чтобы Бурсов почувствовал себя уверенней, мне пришлось дать ему электрошокер.