Самая длинная ночь

–Конечно под допрос, если кто-то понадобится, я вызову дополнительно, примерный опросник я тебе завтра-послезавтра накидаю. А поручение о производстве следственных действий, это уже моя забота.

На этом они попрощались, впервые за долгое долгое время у него возникло мимолетное ощущение, что он занимается чем-то по-настоящему, важным, и желание поймать поджигателя возросло стократ.

***

Черт пребывал в странном унынии, обычно ненавистная работа, находясь на которой он был вынужден изображать закон и порядок, прогуливаясь среди толпы людей, сегодня наоборот убаюкивала. Было отвратительно на душе, он чуть не попался в один и тот же капкан дважды, а вернее даже трижды, и только чудо и сгустившаяся тьма спасли его от верной гибели. Черт понимал, что, если его настигнут охотники, дни его будут сочтены по той же самой причине, по которой волк гибнет в неволе, окруженный псовой сворой. По крайней мере так он рассуждал, однако, прекрасно отдавал себе отчет, что пресловутые псы за совершенные им дела, считающиеся здесь преступлениями, будут терзать его душу и тело годами, не давая принять смерть. От этого чувства, по телу от плеч до бедер пробежали мурашки.

Черт прекрасно чувствовал опасность, она терзала и угнетала его, вызывая приступы панического страха. Ему вновь и вновь снилось, как на пороге его дома появлялись охотники. После таких безрадостных сновидений он просыпался в холодном поту и не мог уснуть часами. Одежда липла к телу, вызывая зуд и панику. Эти терзания были обратной стороной медали того состояния, когда он выпускал своих скелетов из шкафа на волю, и эти эмоции стоили любого страха.

Черт неоднократно обдумывал план действий на случай своей поимки, и в конце концов нашел выход. Его чаяния и надежды были скрыты в шести маленьких ампулах с ядом, всегда лежащих в его одежде. Он перечитал про различные отравы тонны литературы, но проблема заключалась в том, что найти чистый стрихнин или цианистый калий даже в Москве было проблематично, причем даже в случае его находки, качество так и осталось бы для Черта загадкой. Как говорится, пока не попробуешь – не узнаешь. А вдруг ему подсунут пустышку, и яд не убьет его, а лишь вызовет кровавый кашель и нанесет травму желудку. Конечно, можно было опробовать купленную отраву на ком-то другом, например, на коллегах по работе, но Черт нашел вариант получше. В молодости, он некоторое время баловался героином и в вопросе качества данного наркотического средства разбирался прекрасно. Несмотря на то, что скучная молодость была позади, изредка, а особенно, как выяснилось, после охоты, Черт любил пустить наркотик внутрь себя, он будоражил его, ему казалось, что внутрь тела в такие моменты входит вся земная энергия, образуя внутри симбиоз с его кровью и духом. В шести же пилюлях, которые Черт носил с собой, содержалось около трех граммов высококачественного героина, который неминуемо убил бы его при необходимости, хоть и не моментально.

Черт не имел зависимости к наркотику, и это воодушевляло, ведь ему удавалось обуздать не только огонь и жажду жизни добычи, но даже дьявольское искушение.

Проходя мимо людей, он почти бессознательно подыскивал новый объект своего желания. Его, по непонятной причине, привлекали невзрачные женщины тридцати пяти – сорока лет, худощавого телосложения, остальное было важно, но лишь до определенной степени.

Почему ему нравился именно этот типаж, Черт догадывался, и именно сегодня, на него неожиданно нахлынули воспоминания.

***

– Тварь, – взвыла тетка, запуская в него ковшом…

Маленькая испуганная тварь с белесыми глазами чудом увернулась, а железная посудина, ударившись, в стену отбила кусок штукатурки. Глаза тетки расширились от ярости, зрачки завращались в залитых кровью глазных яблоках, и та заорала, странным образом, переходя не то на клекот, не то на визг:

– Нина! Нина! Ты посмотри, что твой ублюдок натворил!

Тварь, представлявшая собой мальчишку с пухлой почти женской фигуркой, ринулась бежать, успев прошмыгнуть мимо ненавистного чудовища в выцветшем халате, и шмыгнула в сени, мимо застывшей серым призраком своей матери, видимо, собиравшейся двигаться на крик, но не осмелившейся это сделать.

Мальчишка обогнул угол дома, и побежал в глубину сада, в направлении оврага, с каждым годом немой бедой все ближе подступающего к фундаменту ветхого сарая, стоявшего в огороде. Там, тварь прошмыгнула в дыру в заборе и спряталась в специально оборудованном шалаше, в котором и проводила редкие спасительные часы.