Самая долгая ночь

Маус опустил «вельрод» и, прижав пистолет к ноге, как можно быстрее, однако, не переходя на бег, тоже двинулся к тротуару. Там по-прежнему стоял молодой голландский полицейский, до сих пор не вполне уверенный в том, что произошло. Тем не менее он шагнул, перегораживая ему дорогу, и Маус был вынужден ударить его в висок стволом своей увесистой «пушки». Полицейский рухнул на тротуар. По лицу его струилась кровь, и кто-то из напуганных прохожих поднял истошный крик. Маус перешагнул через полицейского и толкнул дверь магазина. Река шагнула следом за ним. Было слышно, как звякнул колокольчик над входом.

Это был книжный магазин, судя по запаху, букинистический. Затхлый запах тотчас заставил его вспомнить логово Мейера Лански в задней части «Ратнерса». В магазине находилось четверо и пятеро посетителей, все женщины, но одна уставилась в его сторону.

— Waar is ze heen gegaan?[11] — спросила у них Река. Маус закрыл за ними дверь, и колокольчик звякнул снова.

Никто из женщин не ответил на ее вопрос. Тогда Маус направился в глубь магазина, мимо рядов книжных полок. Те высились на несколько футов над его головой, что тотчас заставило его вспомнить каньоны Манхэттена, темные и прохладные. Из темноты впереди него послышался звук упавших на пол томов, затем скрип дверных петель, которые давно не смазывали. Этот звук привел его к полуоткрытой двери. В комнате было довольно темно, единственное окно, маленькое и подслеповатое, располагалось почти под самым потолком. В дальнем углу мелькнула какая-то тень, и в следующее мгновение грохнул выстрел. Маус почувствовал, как у него тотчас заложило уши, а в притолоку за его спиной впилась пуля.

Он не стал пригибаться, не стал ждать, когда прогремит следующий выстрел. Он просто поднял свой «вельрод» и нацелил дуло туда, где только что, на мгновение ослепив его, мелькнула огненная вспышка. Пафф! — вздохнул его пистолет, и кто-то простонал, затем послышался стук, причем на этот раз на пол упали вовсе не книги.

Повернуть, потянуть, толкнуть. Выставив «вельрод» впереди себя, он двинулся дальше в глубь комнаты и увидел скорчившуюся у стены Аннье. Ее «люгер» валялся на полу. Маус поддал его ногой, и он отлетел в дальний угол.

— Она мертва? — спросила Река откуда-то у него из-за спины.

Маус наклонился к девушке. Непохоже. Выпущенная им пуля прошла через мягкие ткани плеча. Так что Аннье, пожалуй, жива. Она тяжело дышала, и в тусклом свете крошечного оконца Маус увидел ее глаза. Безумные. Горящие ненавистью. Черт ее побери, эту девку.

Он поднялся и вновь навел на нее пистолет. На этот раз он убьет Аннье, лишь бы только не слышать ее рыданий. Но в следующее мгновение Река положила руку на толстый ствол «вельрода».

— Нет, — твердо сказала она.

Маус уже было собрался возразить ей, хотя и услышал, как с улицы через весь магазин в их каморку донесся свист. Похоже, она решила оставить предательницу в живых. Однако когда она взяла у него из рук пистолет, то нацелила его на Аннье сама.

— Reka, nee, — проговорила Аннье и выставила ладонью вперед руку, словно пыталась себя защитить… — Reka, het spijt me.[12]

И хотя Маус и не понимал слов, он тем не менее понял, что Аннье умоляет ее пощадить. За свою жизнь он не раз слышал, как просят пощады.

Какая она хладнокровная, подумал Маус, глядя на Реку, а не на девушку, лежавшую на полу. Ее лицо оставалось каменным — лицо профессионального ликвидатора. Маус не увидел в нем и грана сострадания. Ни малейшего намека на жалость.

Тем не менее «вельрод» в ее руке дрогнул.

— Как это делается? — спросила Река, и впервые за все это время ее голос прозвучал, как и должен звучать голос юной девушки — звонко, на высоких, подрагивающих нотах. — Я не знаю, как мне это сделать, — повторила она и опустила «вельрод» дулом к полу.

— Дай мне пистолет, — сказал Маус и протянул руку.

— Нет, — возразила она и снова вскинула ствол, нацелив его на Аннье. — Ты главное скажи мне, как это делается. Ты ведь это сделал. Значит, ты знаешь, как надо.

— Het spijt me, Reka, het spijt me, — взмолилась Аннье.

— Леонард, прошу тебя, — сказала Река, так же, как ему показалось, умоляющим тоном. — Скажи мне. Иначе я не…

— Просто берешь и делаешь, — прошептал он. — Только не надо закрывать глаза. Просто берешь и делаешь.

Он встал с ней рядом, их плечи почти соприкасались.

— Леонард…

— У тебя еще будет время подумать об этом, Река. Так что ты не переживай. По крайней мере сейчас не время для этого.

Он услышал вздох, и «вельрод» издал очередной «пафф». Голова Аннье дернулась, а сама она тяжело повалилась на бок. И снова этот запах, как тогда в машине у Ричи. Река не выронила из рук пистолета, а только посмотрела на него так, как будто это была змея или паук, которого она по ошибке взяла в руки. Помнится, в первый раз он и сам сделал то же самое.

Но Река его удивила.

— А как можно выстрелить снова? — спросила она, совершенно спокойным деловитым тоном. Холодно и невозмутимо.

— Она мертва, — ответил он. Доказательством тому была кровавая клякса на стене каморки за спиной Аннье.