А л е к с е й. Пришел домой — дочка спит. Нянька воткнулась в телевизор. Наташки нет, срочно вызвали в район. Вернется ночью или к утру. Вот, собственно, и все.
К о с т я. Похоже, что у тебя просто выдался свободный вечерок. Так давай перекинемся в картишки?
А л е к с е й
К о с т я
А л е к с е й. Впервые так… Он хлопнул дверью и ушел из дому.
К о с т я. Потому что ты псих или потому что ты прав?
А л е к с е й. Не знаю. Может, и погорячился… Парень третий день не ночует дома… Но если бы это повторилось завтра, я поступил бы точно так же!
К о с т я. Тяжелый случай!
А л е к с е й. Да, кажется, это тот случай, когда я не знаю, кто из нас прав — я или сын. Вернее, не могу доказать, что прав я, а не он.
Мне больше не надо, не буду.
К о с т я. Будь здоров.
А л е к с е й. Этот человек для меня не существует.
К о с т я. Ах, ты его забыл? А я нет. Плевать, что прошло столько лет! Он же тебя предал!.. Короче, Роман был здесь, у меня, и если ты тоже увидишь его…
А л е к с е й. Я его не увижу…
К о с т я. Не удивляйся, у него вот здесь, на скуле, пластырь. Такой крестик. Не спрашивай, откуда у него эта блямба. Он все равно соврет. Это я дал ему по морде. Старая дружба ко многому обязывает… Пластырь тоже мой. Попросил у соседки.
А л е к с е й. Ну, и чего ты добился?
К о с т я. Просто моя рука сработала быстрее, чем башка. Это у меня еще от баскетбола — моментальная реакция на мяч.
А л е к с е й. Вот что. У тебя найдется листок бумаги?
К о с т я. Что за вопрос?
А л е к с е й. Письмо матери напишу.
К о с т я. Опять слегла?
А л е к с е й. Просто два года не писал. Все перепоручал Наташке.
К о с т я. Может, за стол сядешь? Удобней.
А л е к с е й
К о с т я. Может, пельмени сварить?
А л е к с е й. Валяй.
К о с т я. Я за тобой убирать не буду, учти.
А л е к с е й. Все не то, не то… Черт его знает, Костя, живешь, работаешь, то одно, то другое. И ведь не мелочи! А приходит такая минута — смотришь: это не успел, это позабыл, до этого руки не дошли…
К о с т я. Я уже спрашивал: что случилось?
А л е к с е й. Ничего не случилось! Письма вот матери написать не могу! Слова какие-то не те лезут! А не видал два года!
К о с т я. Темнишь, Алешка.
А л е к с е й. Ну, что ты на меня уставился? Два года не видел мать! Хорошо, по-твоему?
К о с т я. Правильно. Свинство.
А л е к с е й. Вот бы красота — взять и махнуть туда самолетом. Всего шесть часов. Туда шесть и обратно шесть… Каких-то двенадцать часов…
К о с т я. Если я правильно понял, у тебя почему-то времени в обрез.
А л е к с е й. Пошел к черту, не мешай!
К о с т я. Отдай-ка мне папиросы. Небось в карман себе сунул?
А л е к с е й
К о с т я. Гнуснейшая привычка!.. А Наташка знает, что у тебя времени в обрез?
А л е к с е й. Слушай, ты можешь оставить меня в покое или нет? Двух слов из-за тебя связать не могу… Дай еще листок бумаги!
К о с т я. Возьми на столе. Меня к телефону.
С о с е д к а. Извините… Я слышала музыку и думала, что у Константина Николаевича в гостях Ниночка…
А л е к с е й. Нет, она уже ушла.
С о с е д к а. Ах, так… Добрый вечер.
А л е к с е й. Здравствуйте.
С о с е д к а. Видите ли, Константин Николаевич поставил на газ полную кастрюлю воды. Вода убежала и залила газ. Хорошо, что я вовремя заметила. Ведь это же крайне опасно — открытый газ.
А л е к с е й. Безусловно. Большое спасибо.
С о с е д к а. Скажите, я не могла вас где-то видеть?
А л е к с е й. Вполне возможно.
С о с е д к а. Например, в Кисловодске.
А л е к с е й. Нет, я там не бывал.
С о с е д к а. Очень знакомое лицо… Но я хочу сказать о другом. Я отлила из кастрюли и зажгла газ. А поскольку рядом стояла пачка пельменей, я сделала вывод, что Константин Николаевич хочет их сварить.
А л е к с е й. Совершенно верно.
С о с е д к а. А во Владивостоке вы не были?
А л е к с е й. Увы.