Самая красивая

Это не было новостью для Шарлотты, которая не забыла и то, что Сэм каждый год получает от матери в подарок на Рождество туалетную воду «Наваждение». При упоминании о детях Шарлотта невольно прижалась к телефону, словно он мог подарить ей тепло, в котором она так нуждалась.

Она остановила себя. Ни Сэм, ни его дядя не имеют права обнадеживать мать Сэма.

– Я не собираюсь рожать детей для твоей матери, – заявила она.

– Не беспокойся, я сказал ей, что наши отношения пока не дошли до такого состояния, чтобы обсуждать возможность создания семьи, – сообщил Сэм.

– Какое состояние? О чем ты говоришь? У нас нет никаких отношений, и мы больше никогда не будем заниматься любовью!

– Я понимаю…

Шарлотта была возмущена до глубины души, но по какой-то неведомой ей причине не могла повесить трубку.

– Вот что, у меня возникла одна идея, – сказал Сэм.

– В этом я не сомневаюсь, – вздохнув, произнесла Шарлотта. – Идеи сыплются из тебя как из рога изобилия.

– На этой неделе я лечу на Гавайи, на розыгрыш кубка профессионалов. Поедем со мной, а, Чарли? Почему бы нет? Окна моего номера в отёле выходят на пляж Вайкики. Подумай только, мы сможем попивать местные экзотические напитки или, если захочешь, старую добрую «Маргариту». Будем лежать на солнышке и…

Я готова сдаться…

– Тебе нельзя долго лежать на солнце, – пробормотала Шарлотта, силясь преодолеть охвативший ее соблазн. Это был самый сильный аргумент, который она могла выставить против доводов Сэма и собственного желания принять его предложение.

– Что ж, мы будем втирать друг другу в кожу солнцезащитные кремы и лосьоны, – прошептал Сэм. – Много кремов и лосьонов. Во все места… – добавил он.

Закрыв глаза, Шарлотта представила себе Сэма в обтягивающих плавках – светлые волосы выгорели на солнце почти добела, сильное, мускулистое тело вытянулось на раскаленном песке рядом с ней. Она так и чувствовала, как его ладони гладят ее спину, руки, ее…

– Нет! – почти выкрикнула она. – Я не могу!

– Нет, можешь, – возразил Сэм.

– Не могу, – настаивала Шарлотта. – У меня множество обязанностей. Я нужна здесь.

– На Гавайях ты тоже будешь нужна. Поверь мне, детка, ты и представить себе не можешь, как ты будешь там нужна, – заверил ее Сэм.

Он говорил тихим, проникновенным голосом – так, как умел говорить только он. Господи, никто и никогда не называл ее ласкательными именами. Сколько она себя помнила, ее всегда звали только Шарлоттой, а потом доктором Гамильтон. Да, еще Роджер Крыса, обращаясь к жене, добавлял к ее имени одно слово – сучка. А теперь она была Чарли. И еще – детка. Сэм видел ее совсем другой, не такой, как остальные. И даже не такой, какой она сама видела себя. Мало того, что этому человеку удалось разбудить в ней страсть и заставить мечтать, он еще породил в ней страх. Потому что в одно безумное мгновение Шарлотта почувствовала, что желание улететь с ним на Гавайи сильнее, чем желание дышать.

Впрочем, она быстро сумела справиться с собой.

– Я не смогу сделать этого. – Должно быть, что-то в голосе Шарлотты убедило Сэма в ее решимости, потому что он не стал настаивать. – Желаю тебе счастливого пути.

Ужас, перемешанный с чувством невозвратимой потери, помог ей собраться с силами и повесить трубку. Телефон больше не зазвонил, несмотря на то что Шарлотта долго и задумчиво смотрела на него.

Откинувшись на спинку стула, она только сейчас заметила, что день угас и за окном стемнело. Подтянув колени к подбородку, она сидела, не двигаясь и не замечая вечерней прохлады. Шарлотта не понимала, в чем дело, но перед ее внутренним взором то вставал образ Сэма, то она представляла себе пляжи с золотым песком, то словно воочию видела несущийся по дороге снежно-белый «корветт»…

Прошло немало времени, прежде чем она пошла спать.

Глава 13

– У нас ничего не получилось.

Стелла Дуган обвела взглядом группу людей, собравшихся в ее гостиной. У всех был на редкость жалкий вид. Никто, даже Ада Профит, не решился поднять на нее глаза.

– Мы можем просидеть тут хоть целую вечность, но никто так и не предложит стоящей идеи, которая помогла бы нам в достижении цели.

Опять никакого ответа.

Раздосадованная, Стелла Дуган оглядела скромную квартиру, ставшую ее жилищем с тех пор, как она овдовела. Белые стены, коричневый ковер, бежевый с черным диван и такие же стулья – все очень простое, как ей и хотелось. Однако сейчас Стелла пожалела о том, что ей не на чем остановить глаз, потому что нечему было порадовать ее в этот печальный час.

Хуже того, ее красноречие не помогало. Не помогали даже оскорбления. Эти люди предпочли бы собирать деньги на свадебный подарок, а не испытывать чувство вины.