Самая красивая женщина в городе и другие рассказы

Они залегли под простыни. Прошло несколько минут разминки и маневров; Гарри наблюдал. Одеяло сползло на пол. Гарри видны были лишь колыхания довольно грязной простыни.

Затем Дьюк взгромоздился. Гарри видел, как его задница подскакивает под полотном.

Тут Дьюк выругался:

- Ёбть!

- Чё такое? - спросила Джинни.

- Я выскользнул! Я думал, ты сказала, что у тебя там тесный гробик!

- Давай вложу обратно! Мне кажется, ты и внутрь еще не попал!

- Ну, куда-то же я попал! - ответил Дьюк.

И дьюкова задница запрыгала снова. Вообще не надо было ничего говорить этому пиздюку про золото, думал Гарри. А сейчас еще и сучка эта на шею сядет. Могут против меня стакнуться. Конечно, если он случайно коньки отбросит, я ей, наверное, больше понравлюсь.

Тут Джинни застонала и начала молоть языком:

- Ох, миленький мой, миленький! Ох, Господи, миленький, ох бож-же мой!

Какой пиздёж, подумал Гарри.

Он встал и подошел к заднему окну. Зады ночлежки выходили в аккурат на съезд с голливудской трассы на Вермонт. Он смотрел, как машины светят фарами и мигают поворотниками. Его постоянно изумляло, что некоторые так торопятся в одном направлении, а некоторые в то же самое время - в другом. Кто-то из них неправ, поскольку иначе останется просто грязная игра. Снова раздался голос Джинни:

- Я щас КОНЧУ! О бож-же мой, я щас КОНЧУ! О, бож-же м-мой! Я...

Хуйня, подумал Гарри и повернулся поглядеть. Дьюк пыхтел изо всех сил. Глаза Джинни, казалось, остекленели; она уставилась прямо в потолок, прямо в голую лампочку; и такая остекленевшая - то есть, повидимому остекленевшая - она смотрела прямо поверх левого уха Дьюка...

Наверное, придется все-таки пристрелить его на этом полигоне, подумал Гарри.

Особенно если у нее там действительно тесный гробик.

золото, всё это золото.

НОВИЧОК

В общем, слез я со смертного одра, выписался из окружной больницы и устроился экспедитором. По субботам и воскресеньям - выходные, и как-то в субботу мы с Мадж все и обсудили:

- Смотри, крохотуля, я обратно в эту благотворительную палату не тороплюсь.

Следует найти что-то такое, что мешало бы мне кирять. К примеру, сегодня. Делать нечего - можно только нарезаться. А кино я не люблю. Зоопарки - глупо. Ебаться весь день мы с тобой не можем. Вот проблема.

- Ты на ипподроме когда-нибудь бывал?

- Это еще что такое?

- Лошадей гоняют. А ты на них ставишь.

- А какой-нибудь ипподром сегодня открыт?

- Голливуд-Парк.

- Поехали.

Мадж показала, как туда добираться. До первого заезда оставался час, и стоянка была вся под завязку. Пришлось оставить машину чуть ли не в полумиле от входа.

- Сюда, кажется, много народу ездит, - заметил я.

- Это точно.

- А что делать, когда придем?

- Ставить на лошадь.

- На какую?

- На какую хочешь.

- И деньги можно выиграть?

- Иногда.

Мы заплатили за вход, и тут нам замахали бумажками мальчишки-газетчики:

- Хватайте своих победителей! Вам деньги нравятся? Тут все ваши рискованные ставки!

Стояла будка, в ней сидело 4 человека. Трое продавали свои выборки по 50 центов, четвертый - по доллару. Мадж велела мне купить 2 программки и Беговой Формуляр.

В Формуляре, объяснила она, приводится история, запись всего, чего лошади достигли. Потом растолковала ставки на победителя, на второе и на третье место, а также ставки сразу на несколько условий.

- А тут пиво подают? - спросил я.

- Еще бы. Бары здесь тоже есть.

Войдя внутрь, мы обнаружили, что все места заняты. Нашли скамейку где-то на задворках, где у них было что-то вроде парка, взяли 2 пива и раскрыли Формуляры.

Одни кучки цифр.

- Я ставлю просто на имена лошадей, - сказала она.

- Одерни юбку. Все на твою жопу уставились.

- Ой! Прости, папочка.

- Вот тебе 6 долларов. Все твои ставки на сегодня.

- Ты - сама щедрость, Гарри, - ответила она.

Ну что, мы всё читали их и читали, то есть - я читал, выпили еще пива, а потом прошли под большой трибуной к самым дорожкам. Лошади выходили на первый заезд.

На них сидели такие шибздики, разодетые в чересчур яркие шелковые рубахи. Кто-то из болельщиков орал что-то жокеям, однако, те нимало не смущались. Зрителей они игнорировали, казалось даже, что им скучно.

- Вон Вилли Шумейкер, - показала она мне одного. По всему было видать, что Вилли сейчас зевнет. Мне тоже было скучно. Вокруг - слишком много народу, а люди всегда как-то угнетают.

- Теперь делай ставку, - сказала она.

Я показал Мадж, где мы с нею встретимся, и встал в одну из 2-долларовых очередей на победителя. Все очереди были очень длинными, и мне показалось, что народу не очень-то хочется делать ставки. Безжизненный какой-то народ. Только мне выдали билетик, как комментатор объявил:

- Они в воротах!

Я нашел Мадж. Заезд был на милю, мы стояли как раз возле финишной прямой.

- У меня ЗЕЛЕНЫЙ КЛЫК, - сообщил я.

- У меня тоже, - ответила она.

Такое чувство, что мы выиграем. С таким именем, с таким последним заездом похоже было, что у нас верняк. К тому же 7 к одному.

Вот они рванулись из ворот, и комментатор начал выкликать их по одному. Когда он вызвал ЗЕЛЕНОГО КЛЫКА довольно поздно, Мадж завопила:

- ЗЕЛЕНЫЙ КЛЫК! - вопила она.