Самая лучшая свадьба

– Мне повезло, что ты так мало весишь. – Достигнув верхней площадки, Чезаре почти не сбился с дыхания.

Резкий спазм в желудке заставил Лиззи вздрогнуть. Она судорожно закрыла ладонями рот, успев только пискнуть:

– Чезаре…

Надо отдать ему должное, Чезаре не растерялся и на скорости рванул в первую же дверь прямо в ванную.

Лиззи стошнило самым позорным образом. Чезаре помогал, как мог: подал полотенце, распечатал новую зубную щетку, поддерживал за плечи, отводя со лба волосы, вежливо игнорировал лепет извинений.

– Никогда больше не повторю этого, – клялась Лиззи, полоща рот и снова склоняясь над раковиной.

– Очень надеюсь, красавица моя.

– Вот уж явная ложь, – протестовала Лиззи, в отчаянии разглядывая в зеркале помятое лицо и покрасневшие глаза. От усилий косметолога и парикмахера не осталось следа: тушь пятнами растеклась по щекам, волосы взлохматились.

– Тебе надо лечь, – решил Чезаре, снова поднимая ее на руки. Перед глазами у Лиззи закружилась ванная, потом спальня.

Лежа на кровати, Лиззи старалась не двигаться – все плыло вокруг.

– Где Арчи? Я хочу Арчи.

– Собака живет внизу, – напомнил Чезаре домашнее правило, которое в первый же день непреклонно объявил Примо, его верный и бессменный управляющий.

– Это жестоко… Он всегда спит со мной.

Чезаре не сдержал стона. Лиззи лежала поперек кровати, полностью доверившись ему в то время, когда он терзался искушением, глядя на ее бесстыдно оголенные бедра.

– Если мне нельзя спать с Арчи, сойдешь и ты… – бормотала Лиззи. – Ложись!

Чезаре схватил телефон и отдал короткую команду. В мгновение ока появился Примо, держа в руках Арчи. Чезаре подхватил пса и отнес на кровать, где тот немедленно улегся у ног хозяйки.

– Забирайся под одеяло… и разденься, – велел Чезаре. – Нельзя спать в платье.

– Почему?

В отчаянии закатив глаза, Чезаре присел на край постели и расстегнул молнию на платье.

– Что ты делаешь? – с любопытством прошептала Лиззи, когда он стянул бретельки с хрупких плеч.

– Хочу, чтобы тебе было удобнее, – ответил Чезаре, упорно повторяя про себя: «Деловое соглашение, у нас деловое соглашение, чертово деловое…» Он стянул с нее платье, обнаружив провокационные, полупрозрачные бюстгальтер и трусики бирюзового цвета. Он уговаривал себя не реагировать, старательно отводя глаза, но взгляд непроизвольно обращался к неожиданно пышным округлостям, распиравшим тонкое кружево, под которым отчетливо проглядывали бледно-розовые соски и темный треугольник лона. Чезаре рывком натянул простыню на распростертое тело так, что Лиззи перекатилась, запутавшись в тонком полотне, а встревоженный Арчи недовольно заскулил.

Не открывая глаз, Лиззи протянула руку в поисках надежной опоры: под прикрытыми веками мир продолжал вращаться, ей было страшно, ее подташнивало.

– Куда ты?

Измотанный долгим путешествием и затянувшейся операцией по спасению Лиззи, Чезаре тем не менее смирился с очевидным. Что она натворит, если оставить ее одну? Упадет? Вдруг заснет на полу? Забредет в чужую спальню? Может, ей снова станет плохо?

– Я никуда не уйду, – успокоил Чезаре. Он разделся до трусов и лег на другую сторону широкой кровати. Маленькая ладонь крепко сжала палец его правой руки. Чезаре не привык делить свою постель и терпеть не мог, когда посягали на его личное пространство.

Лиззи прильнула к теплому, сильному телу, Арчи заполз под простыню и затих возле более спокойной пары ног.

Среди ночи Лиззи проснулась от мучительной жажды. Нащупав ступнями пол, она осторожно выпрямилась, но в ту же секунду волной накатила тошнота. Она сжала губы, достаточно трезвая, чтобы прийти в ярость от собственной глупости. Мало того что она почти не ела целый день, так еще, зачарованная атмосферой праздника, пила все подряд без разбору. Сдерживая стон отчаяния, она включила прикроватную лампу, с удивлением оглядела незнакомую комнату, потом перевела взгляд на широкую кровать, которую, как оказалось, делила с обнаженным мужчиной.