Самая лучшая свадьба

Афина приехала к вечеру следующего дня. Чезаре был рад, потому что ради гостьи Лиззи покинула наконец свое убежище. Ему не раз приходило в голову, что, работая в одиночку на ферме, терпя рядом ворчливого, неблагодарного отца, Лиззи выработала упрямый, несгибаемый характер.

В ярком алом сарафане, веселая и спокойная Лиззи сопровождала Афину по дому. Старушка не сдержала слез, глядя с террасы на прекрасный морской вид.

– Теперь вилла принадлежит тебе и Лиззи, – сказала она, промокая глаза салфеткой. – А у меня с этим домом связано столько воспоминаний о ныне покойных братьях и сестрах.

Однако несколько минут спустя Афина уже смеялась, вспоминая веселые детские проделки. Обойдя дом, все уселись на террасе, где Примо по традиции накрыл чай.

– Вы, случайно, с Чезаре не поссорились? – неожиданно спросила Афина, когда ее внук ушел в дом, чтобы ответить на телефонный звонок. – Я не из тех старух, которые любят совать нос в чужие дела, но чувствую, когда что-то не так.

Даже опытной актрисе трудно было бы сохранить искреннюю улыбку. Лиззи покраснела как рак.

– Легкое недоразумение, – солгала она.

– У Чезаре прекрасные мозги для бизнеса, – заметила Афина, проницательно прищурив карие глаза, – но в личной жизни с ним не просто. Недоразумения, как ты говоришь, неизбежны. Он привык настаивать на своем, но и ты упряма, что пойдет ему только на пользу. Со стороны очень заметно, как вы любите друг друга.

Услышав это, Лиззи порадовалась, что старушка не очень-то наблюдательна. Однако позже, столкнувшись с Чезаре в дверях кабинета, предупредила его:

– Афина что-то заподозрила. Нам придется приложить больше усилий, чтобы произвести приятное впечатление.

– Может, проще сначала поговорить?

– О чем?

– Знаешь ли ты, что я вчера истоптал весь остров в поисках тебя. Вернулся домой только к полуночи и узнал, что ты давно спишь.

– Зачем ты искал меня? – изумилась Лиззи.

– Здесь опасно: море, камни, оползни, расщелины…

– Чезаре, я не хлипкая барышня. Большую часть жизни работала в полях в любую погоду, в любое время года. – Теперь Лиззи была уверена, что у Чезаре что-то не так с головой.

– Я волновался!

Резким движением Лиззи откинула назад платиновые волосы, в зеленых глазах сверкнул огонь.

– Лучше бы побеспокоился о Серафине. Она, бедняжка, осталась одна, пока ты торчишь со мной на острове.

– Мне наплевать на Серафину! – крикнул Чезаре так, что Лиззи от неожиданности подскочила.

– Разве?

– Я что, по-твоему, идиот? Я был романтическим подростком, когда влюбился в нее, а сейчас я зрелый мужчина.

– Тем не менее ты помчался к ней сразу после нашего разговора, – уже менее агрессивно продолжала Лиззи. – Разве не так?

Чезаре вызывающе прищурил карие глаза:

– Думаешь, чтобы быть рядом с ней?

– Что еще мне оставалось? Ты не скрывал ярости…

– Я был зол на нее! – повысил голос Чезаре, и Лиззи поспешила плотно закрыть дверь. – Как она смела преследовать мою жену, делясь непристойными подробностями о романе десятилетней давности? В жизни не мог представить такой глупости. Естественно, мне надо было поговорить с ней.

Лиззи подумала, что «непристойные подробности» сцены в амбаре мало походили на то, что Серафина представила ей как незабываемые романтические воспоминания. Кроме того, Чезаре, оказывается, бросился на защиту оскорбленной жены. Она смущенно покраснела.

– Ты все выяснил?

– Она вряд ли забудет наш разговор. Если бы не ее тщеславие, давно бы поняла, насколько безразлична мне. Но как ты могла так плохо думать обо мне? – возмутился Чезаре. – Кто она? Женщина, бросившая меня потому, что я недостаточно богат? Подлая, бесчестная, с моралью проститутки… Впервые она предложила вернуться ко мне три года спустя после свадьбы с Маттео, потом еще раз в тот вечер. Я был взбешен!

Лиззи словно приросла к полу. Как она ошибалась! Оказывается, Чезаре искренне презирал Серафину.

– Честно говоря, я благодарен Маттео. Он спас меня от страшной ошибки, женившись на этой подлой женщине. Она свела его с ума, – продолжал Чезаре. – Серафина больше не будет беспокоить нас. Ей скучно жить в провинции, она возвращается во Флоренцию.

– Скатертью дорога, – не удержалась Лиззи.

Она почувствовала невероятную легкость: Чезаре искал ее вчера, наивно полагая, что Лиззи нуждается в защите. Он отверг притязания самовлюбленной Серафины, считавшей себя неотразимой. От счастья у Лиззи подкосились ноги, и она крепче ухватилась за спинку стула. Чезаре мгновенно подхватил ее и усадил в мягкое кресло.

– Извини. Иногда слегка кружится голова, – призналась она.

– Это называется немного беременна? Тебе надо больше отдыхать и хорошо питаться, – забеспокоился Чезаре.

– Что ты знаешь об этом? – пробормотала Лиззи, устраиваясь в подушках.

– Может, побольше, чем ты, после того, как проконсультировался у педиатра.

Лиззи приоткрыла рот:

– Что сделал?

– Речь идет о моем ребенке, – начал оправдываться Чезаре. – Мне надо знать, как ухаживать за тобой во время беременности.

Тут уж Лиззи, как ни старалась, не могла сдержать слез умиления. Чезаре понял это иначе. В панике, полный раскаяния, он опустился перед ней на колени.