Самая лучшая жена

Увидев багровую вспышку защитного поля, Мелита опустилась прямо на каменный порожек. Болело горло, и было трудно дышать. Дрожащими руками она ощупала гортань, ничего не поняла, потянула с головы платок и душевно высморкалась в него. Дышать сразу стало легче. Зато стал слышен громкий бабий вой. Подивившись про себя неожиданной связи дыхания и слуха, Лита с удивлением поняла, что это она сама ревет белугой, подвывая и всхлипывая, а перед ней топчется растерянный Вал, за спиной которого наливается грозовой темнотой Сагари.

— Во… ды, — предприняв попытку успокоиться, попросила девушка, — Карна тут же сунула ей кубок. — Фу, — поморщилась Лита, ощутив вяжущий вкус настойки пиона. — Фу, — повторила, понимая, что сорвала горло. — Этого только не хватало.

Лита посидела еще немного, блаженно прикрыв глаза, а потом поманила к себе Вала.

— Что? — растерялся он, оглядываясь на тетку.

— Рядом сядь, лосяра бестолковая, — рявкнула Сагари. — Не видишь, что девочке говорить тяжело?

Размеры призрачной хозяйки Крайнего дома заметно уменьшились, да и вообще она как-то побледнела.

— Марин, — позвала Сагари, — ты не мог бы потихонечку, так чтобы не разбудить Ринушку, снять с него торквес? А то у меня уже силы на исходе, как бы не развоплотиться совсем. Вот спасибо, — глядя на гривну, появившуюся на мощной шее Валмира, на секунду обрадовалась она, чтобы тут же обрушиться гневом на проштрафившегося племянника. — Что стоишь, оглобля?! Или боишься с женой рядом присесть? Робеешь?

Вал больными глазами посмотрел на женщин и, словно решившись, опустился на крылечко, стараясь не коснуться маленькой аданки. А та будто не понимая этого потянулась к нему, даже руку протянула обнять.

Лита даже плакать забыла, увидев, как шарахнулся от нее недавний дебошир.

— Чего это он? — просипела она.

— Ты перчаточки сними, детка, — ласково посоветовала Сагари. — У Вала и так уже вся рожа в волдырях. Эх, хороша у меня в этом году рута уродилась! — радовалась любящая родственница.

— Ага, — потянула перчатки с рук Мелита. — Так хорошо? Пусть он сядет поближе, мне говорить больно, — пожаловалась она, потом собралась с мыслями, вздохнула глубоко и решительно потянулась к Валмиру. — Прости меня за то, что стала твоей женой. Я не хотела, даже не знала, что такое возможно. Брачные татуировки появились в тот момент, когда Рина ранила Радужные. Чшш, не волнуйся, — почувствовав, как вздрогнул мужчина, поспешила успокоить целительница. — Самое страшное уже позади. Рин встает, его рана почти закрылась. Есть только одна сложность… — замолчала переводя дыхание. — Для того, чтобы приготовить лекарство, которое вы с отцом искали мне нужна будет твоя помощь. Не перебивай, прошу! Просто подумай, будь я шарлатанкой, откуда бы взяла противоядие от Радужных, как залечила бы раны мужу и половине команды ладьи? Поверь, я сумею помочь Рину. Я не обману и не предам его… Я обязана ему жизнью! А потом, когда он будет совсем здоров, брачный браслет, связующий нас с тобой исчезнет! Вот увидишь, — горячо убеждала Лита. — И еще, Рину нельзя волноваться. Совсем нельзя. Поэтому не смей ничего ему рассказывать, понял? Этим ты его убьешь. У меня сейчас просто не хватит сил чтобы… Да ни на что не хватит. Обещай, что будешь молчать о случившемся. Хорошо? — Лита почувствовала молчаливый кивок и отстранилась. — Раз так, я пойду. Не беспокойте меня пока сама не выйду.

— Куда? — всполошилась тетушка.

— Мне надо, — вяло отмахнулась Лита и пошатываясь пошла к дому.

— Я тебе Карну пришлю, — всхлипнула Сагари, глядя на Мелиту. — Что ж ты наделал-то, горюшко, — повернулась она к племяннику. — Как только рука поднялась, а?

Вал посмотрел на перечеркнутую тремя кровавыми полосами спину маленькой аданки, застонал и схватился за голову. Рожу нещадно пекло, аж слезы вышибало, и это хоть как-то примиряло со сволочной действительностью.

— Что молчишь? — не отставала тетка.

Он только промычал невнятно, потому как даже отдаленно не мог представить, о чем говорить. О том ужасе, который охватил при взгляде на невесть каким образом появившуюся на руке татуировку?

О голосе покойного деда набатом грохотавшем в памяти: 'Семья наша издавна отмечена Благодатью Отцовой. Дана роду Дагаррову способность одна. Своего мы из семьи не упустим, и не важно артефакт это, деньги, али баба какая. Всякое бывало конечно, но бабы чаще попадались. Да… Вот к примеру бабка твоя. Дар у ей был к артефакторике. Правда брат мой не потому на ней женился, ну да это дело другое. Об чем я говорил-то?.. А, да… Так вот, когда его медведь подрал чуть не насмерть, на моей руке браслетик-то возьми и появись. И главное Леда мне до того не нравилась, что вместо того, чтоб за Орфа переживать, я бесился, что мне с этой оглоблей окаянной жить придется. Уж что творил… Потом конечно попривык, втянулся, а там и брат на ноги встал. Стали втроем значит, кхм… Ну не о том разговор. В общем, внучек, гляди, коли увидишь на брачном браслете руны эйваз и тир, готовься повторить мою судьбинушку.'