Самая настоящая Золушка

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не свалить на хрен, не выскочить прямо на наводненную машинами дорогу, под холодный ливень.

Это все равно что оказаться в эпицентре оркестра, которым никто не дирижирует, и все звуки соревнуются между собой за право называться самым громким и бессмысленным. Где-то там, в полумраке зрительного зала, все это понятно и знакомо, но для меня — эмоциональная бомба.

Нужно просто выдохнуть. Вспомнить, что говорила моя врач, и не позволять хаосу поглотить последние островки стабильности.

Закрываю глаза и в один рывок перетягиваю замарашку себе на колени.

В спортивной машине совсем мало места, поэтому девчонка распластана на мне, словно тонкий слой благовоний, чей запах мне неприятен и интересен одновременно.

— Я буду кричать, — шепотом предупреждает замарашка.

В ответ кладу ладонь ей на затылок, опускаю чуть ниже, накрепко фиксируя в одном положении большим и указательным пальцами. Девчонка снова вздыхает, а я, чтобы не двинуться от необходимости вышвырнуть ее подальше из своей зоны комфорта, свободной рукой прикрываю серебристые глаза.

Зрительный контакт — самое сложное.

Нормальному человеку легко смотреть в глаза и не отворачиваться, когда в ответ кто-то смотрит на него.

Для меня это все равно что смотреть на сварку без защитного стекла.

Я почти слышу, как от контакта глаза в глаза трещит и лопается сетчатка, крошатся хрусталики.

Нормальному человеку не понять, почему для аспи зрительный контакт — пытка сродни четвертованию.

Хорошо, что моя постоянная терапия все-таки дает кое-какие плоды, и я больше не ору от боли, прикасаясь голой кожей к коже другого человека. Хотя все равно мне противно и хочется одернуть руку, увеличить расстояние до комфортной пары метров.

Но все равно: секс — это ни хрена не удовольствие для меня.

Это механическое действие, во врем которого я ни хрена не могу даже нормально кончить.

Секс для меня — просто ебля. В самом хреновом и прямом смысле этого слова.

— Отпустите меня, — просит замарашка, но я чувствую, как ее ладонь на моем плече отчаянно сжимает ткань рубашки.

— Отпусти, — поправляю я, одновременно запрокидывая ее голову назад и подтягивая тело вверх.

Она словно гротескная фигура из колоды «Безумной Луны»[1]: выгнутая и вогнутая, тонкая, острая, бледная. Лунный серп, направленный прямо мне в лицо. На замарашке какая-то совсем невнятная пестрая кофта, но в воротнике отчетливо вижу белую блузку, на фоне которой кожа шеи кажется прозрачно-серой.

И тянусь туда — не к губам.

Поцелуи мне глубоко противны.

Замарашка резко сжимает губы, задерживая выдох, когда я просто прикладываю приоткрытый рот к ее коже. На вкус действительно как горький мед. Я не понимаю, нравится ли мне. Скорее да, чем нет, но привычное желание одернуться и вытереть губы никуда не девается.

Нужно считать до пяти.

Этого должно быть достаточно.

Раз. Два.

Я провожу по теплой коже языком.

Три.

Сжимаю зубы. Слишком сильно: замарашка снова вздрагивает, но не пытается вырваться. А я не могу уговорить себя разжать челюсти — меня переклинило. Мне плохо. Меня рвет изнутри и снаружи одновременно. Я — словно тонкая перегородка между двумя схлестнувшимися в смертельном танце планетами, которые убьют друг друга последним страстным поцелуем.

Четыре.

Пальцы еще сильнее сжимаются на затылке. Я держу ее, словно коньячный бокал, но мне до смерти хочется вышвырнуть его в окно и дать по газам.

Меня мутит.

Пять.

Я из последних сил контролирую свои ненормальные для простых людей желания: отыскать темный холодный угол и счесать о бетонную стену зубы и когти своего отчаяния.

Долгие звуки сигналящих в зад моего «Шевроле» машин становятся настоящим спасением. Это может показаться странным, но именно сейчас мне нужно что-то крайне простое: запах паленой резины, дым, аромат озона, лишенные мелодичности гудки.

— Теперь — в ресторан, — стараясь не смотреть на девчонку, ссаживаю ее с колен словно осточертевшую куклу.

Не смотреть на нее.

Не забывать, что даже майя и инки ублажали жертв перед тем, как вырезать им сердце.

Отыграть «прекрасного принца» до вальса Мендельсона и сделать так, чтобы наши пути не пересекались даже в пределах моего дома — это совсем несложно.

[1] Таро «Безумной луны», автор — Патрик Валенса.

Глава пятая: Катя

Моя голова кружится, кружится…

Я — как маленькая девчонка на красивом белом единороге, медленно скачущем под незамысловатую мелодию музыкальной шкатулки.

Что это было? Поцелуй? Укус вампира?

Рука сама взлетает вверх, пальцы трогают влажный отпечаток чужого рта на моей шее.

Мое сердца едва не выскакивает из груди, а мой персональный Дракула абсолютно безразличен. Каменная статуя выражает больше эмоций, чем его лицо в этот момент.

Мне страшно. Боюсь саму себя и тех чувств, которые едва не порвали тросы моего благоразумия. Если бы Бессердечный король скомандовал раздеться — я бы сделала это, не задумываясь. Если бы он сказал, что я должна провести с ним ночь — я бы даже не пыталась отыскать повод для отказа.

Поэтому меня сейчас так сильно трясет: я вдруг стала бабочкой в сачке, которая не хочет на волю.