Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ)

— Побочных рас? — перебила ее Мира. — Вампиры у вас считаются побочной расой? Почему? Разве во всех империях не действует закон межвидового равноправия?

Тесса усмехнулась — над собой — и пояснила:

— Разумеется, действует. Официально. А негласно колдуны — венец развития. Конечная точка эволюции живых. Все остальное — материал для исследований. Эльфы, гномы, тролли, чистокровные люди, ведьмы, наконец. Отец этой точки зрения придерживается, а за ним и я. Поэтому про побочные расы — случайно вырвалось. В глаза им этого, конечно, никто не говорит, но за спиной… не мне тебе объяснять…

Миранда насупилась и решила обидеться — за всех недооцененных сразу. Посопела некоторое время под насмешливым взглядом Тессы, и, в конце концов, спросила — любопытство пересилило, впрочем, как всегда:

— Что за лагерь‑то? Что там с… вампирами делают? В этом лагере только кровососы и обитают?

— Представители остальных рас не обладают подобной живучестью и пачками подыхают на операционных столах. Поэтому было решено ограничить расы подопытных одной единственной. А что делают… химией травят, пытаются убить различными способами, яды подсыпают в кровь — читай, еду, руководствуясь совершенно идиотской на наш с папулей взгляд теорией о том, что то, что способно прикончить вампира, непременно сработает на остальных недорасах.

— Тесса!

— Ох, да ладно тебе! На остальных… расах. Так лучше? По — моему, одно из придворных "светил", сосланное туда на работу, даже пыталось вампира засунуть в прорубь с холодной водой с целью определить, через какое время испытуемый отбросит коньки. И можно ли будет его после этого оживить.

— И что‑то мне подсказывает, что "светило" сдохло раньше, — хихикнула Мира. — Как говорится, испугал ежа голой задницей. А усиков у "светила" под губой не было, часом?

— Оживить вампира… ты слышала когда‑нибудь что‑то более глупое? Они же и так дохлые, как гниющая рыба.

— Дураков везде хватает, — согласно кивнула головой Мира. — Но клыки… клыки‑то откуда такие у моего вампира были? В два — ты можешь себе представить? — в два ряда!

Тесса пожала плечами:

— Мутация. После очередной инъекции что‑то пошло не так, организм не справился, или наложение неудачное произошло одного препарата на другой, и вот вам пожалуйста. А может специально разводят уродов… что только с ними потом делать? Папуля в дела этих чудиков придворных не лезет, пока они ему не мешают, так что подробностей я не знаю. Только в общих чертах.

Мира спросила со вздохом:

— И много у вас таких… увеселительных заведений в империи?

— Достаточно. Скорее даже не так. У нас слишком много развелось, на мой взгляд, желающих открыть что‑нибудь необыкновенное и этим оставить след в истории. Хотя, на мой взгляд, это не след никакой, а большая куча навоза. Вот каждый дурак, горящий энтузиазмом, и получает ученую степень и возможность проводить исследования. И исследует всякую глупость в подобных местах.

— И в основном на вампирах? А им‑то что с того?

— Титаны, ты глупенькая? Еще раз повторяю — статус неприкосновенных. А на фоне того, что никакие препараты, уколы и отравы этих тварей клыкастых не берут — полное раздолье. Это гному какому прыщавому капелька змеиного яда — и остался бородатый хмырь без руки или ноги, если вообще жив. А вампирам — все нипочем, упыри злобные. Вот и идут добровольцами. Не поверишь, говорят, очередь из желающих выстроилась на год вперед. Вреда им — почти никакого, кроме разве что возможных мутаций… Слушай, а ты видела когда‑нибудь, что происходит с кровью живого при воздействии на нее змеиного яда? Прикольно, надо будет показать как‑нибудь.

— Нет, спасибо, — отказалась Мира поспешно. — Я не фанатка опытов и лабораторий. Мой девиз — меньше знаешь, крепче спишь.

— Один раз предлагаю, — обиделась Тесса. — Потом просить будешь на коленях — не соглашусь.

— Не буду, — успокоила колдунью Мира. — Не буду.

Две девушки сидели на кухне и впервые за все их знакомство вели относительно нормальный диалог. Не ругались громко, не костерили друг друга последними словами, не махали кулаками и подручными предметами. Высокомерие Тессы и ее пренебрежение к окружающим, конечно, никуда не делось, но Мира была приятно поражена, когда обнаружила, что колдунья может общаться вполне цивилизованно, не цедить сквозь зубы приказы и не сыпать через слово грубостями и колкостями.

Сама Мира любить от этого Тессу больше не стала, но относится к ней с некоторой долей терпимости — всегда пожалуйста. Как‑никак возможная родственница.

— Ладно, — вдруг сказала Тесса, — поговорили и хватит. Дела не ждут. Давай свое кольцо.

— Зачем? — тут же насторожилась Мира.

— Глянуть хочу, может, узнаю.

— Ты еще под стол пешком ходила, когда моей маме его подарили. Что ты можешь узнать?

— Ты за меня не думай, чай не семи пядей во лбу. Кольцо тащи, говорю, и зеркало тоже.

— Нет.

— А вдруг я узнаю почерк? Вдруг пойму, кто создал заклинание?

Мира посмотрела на Тессу как на идиотку:

— Совсем ку — ку? Откуда ты что‑то можешь узнать? Это было пятнадцать лет назад. Вру — больше. Что‑то около двадцати.