Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ)

— Вот за что я вас, мужиков, не люблю — как до дела доходит, в кусты, хвост поджав, бежите. А потом плачетесь. Бабье и есть по сути. Чего ты ко мне привязался? Следить за ней я не собираюсь, я тебе не соглядатай. Докладывать — тем более. Ищи другого дурака.

— Твое право, — согласился Тим и внезапно совершил переход. Стражник выжидательно встрепенулся. Неприветливая, враждебная Тьма накрыла обоих, встревоженная, рвущаяся на свободу. Стражник еще не понимал, что случилось с хозяином, но вполне ощущал его взволнованное состояние. Холод обжигал кожу. Тесса поежилась, испуганно глядя в бездонные черные глаза того, кто еще секунду назад казался нормальным живым. Не зря она тогда, на кладбище, неладное заподозрила, как чувствовала, что с этим снусмумриком не все чисто. В темноте видно почти ничего не было, но она отчетливо помнила опасность и силу, которые исходили от незнакомого еще парня. Даже ее, мнившую себя великой колдуньей, происходящую из рода, давшего миру много выдающихся личностей, пробрало до печенок в тот раз. Равно как и сейчас.

Инстинктивно отшатнувшись, колдунья зацепилась каблуком за порог и, чтобы не упасть, схватилась за дверной косяк.

— Я тебя предупредил, — произнес Тим глухим голос. — И я тебя запомнил. Мы… тебя запомнили. И мы… придем. Расстояние — ничто, Тьма едина. Мы… умеем искать. Не стоит играть в игры. Согласись с… нами. Делай, что… мы велим.

Гипнотизер хренов! Уже при первых словах Тесса поняла, что дело швах. А дослушав предупреждение до конца, с тоской подумала, что в такое дерьмо не влипала давно. А точнее, никогда. И еще это "мы". Звучало бы смешно, если бы не было так жутко, что волосы дыбом вставали. Вздернув повыше подбородок и сцепив трясущиеся от холода и страха руки, она произнесла:

— Как с тобой связаться? — И, несмотря на страх, от сарказма не удержалась. — С вами, господа…

Тим, надо отдать ему должное, не стал торжествующе хмыкать или каким-либо образом выражать радость от того, что сумел запугать колдунью. На этот раз переход длился дольше и был куда мучительнее — стражник, как дикий, бешеный зверь, почувствовавший близкую свободу, рвался на волю всеми силами, буквально раздирая Тима изнутри; но прошла минута — и перед Тессой снова стоял высокий, тощий парень с тревожным взглядом. Резко потеплело, что вырвало у девушки облегченный вздох.

— Я… не хотел, но выхода у меня нет. — Тиму было явно неловко за свои действия, но и отступить он не мог — слишком многое было поставлено на карту.

— Да пошел ты… — Тесса держала марку до конца, хотя за такие слова расправа должна была быть жестокой.

— Я сейчас. — К ее великому облегчению, Тим не обратил внимания на оскорбление, ушел по коридору и через минуту вернулся, держа в руках сотовый. — Вот. Это Рича. Мой номер там есть, найдешь без проблем. Звонить можно в любое время. И… без самодеятельности, пожалуйста.

Тесса выхватила телефон и кубарем скатилась с лестницы. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, внутри у неё все бурлило от ярости. Да как он посмел, этот червяк, так разговаривать с ней, сильнейшей колдуньей своей империи! Да она его в порошок сотрет! В жабу превратит! Кишки выпустит! Глаза выдавит! Руки — ноги узлом завяжет! Отрежет поганый язык и заставит проглотить! Как только, так сразу… с ним, как оказалось, не очень-то поспоришь… но помечтать-то никто не запретит…

Как только она скрылась из виду, Тим устало вздохнул и прислонился горячим лбом к стене. Его била дрожь от осознания того, как близко он подошел к запретной черте, после которой стражник вырвется на свободу и будет воплощать в жизнь свои безумные фантазии, о которых постоянно нашептывал Тиму. Он потерял контроль над собой и совершил переход в таком состоянии, в каком ни в коем случае нельзя было этого делать — будучи захваченным сильными переживаниями. Именно тогда ослабевает воля, и стражник имеет хорошие шансы взять власть над разумом. Да, в конце концов, он загнал бы его обратно, в воображаемую клетку, но за то время, пока он правил бал, могло бы случиться все, что угодно. А отстраивать заново город Тиму не очень хотелось.

— Что, на горизонте замелькали тучки? — с сарказмом спросил Рич, появляясь в коридоре. — Не все хорошо складывается? Первая ссора влюбленных? Сочувствую, братишка. Выпить не хочешь?

Тим посмотрел на брата, как на сумасшедшего — какое выпить, когда демоническая сущность беснуется внутри, почуяв запах свободы — и качнул головой.

— Валерьянки лучше накапай. Хотя нет, просто пузырек дай. А если есть, то сразу три. Ведра. Срочно надо успокоиться. А может у тебя пустырник остался с бабулиных времен? Завари, а? Будь другом.

— Что, все плохо? — посерьезнел Рич, прекрасно зная, что со стражником шутки плохи — и по своему опыту тоже. Если уж Тим так заговорил, значит, на самом деле все приближается к критической отметке или уже перешагнуло ее. Младшенький никогда не был склонен к паникерству или преувеличению, чем иногда грешил сам Рич. — До кухни дойдешь или довести?