Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ)

— Ну это я тебе не скажу, я не специалист в этом деле. Зато дружок мой закадычный все доложит, только он занят… а, нет, вот и он. Заходи, Касс, гостем будешь.

Перед Мирой возникла еще одна голова — и это была голова классического в книжном понимании ангела. Белокурый, голубоглазый, розовощекий, с наивным радостным взглядом, милой, доброй улыбкой и обязательным нимбом над головой. Ведьмочка не могла не улыбнуться в ответ. Затем перевела взгляд на своего ангела и нахмурилась — и почему ей досталось чудовище в хранители, неужели всех нормальных до нее расхватали? Чувство сожаления, написанное у нее на лице, было истолковано друзьями правильно, рыжий соизволил обидеться:

— Нет, ну рожа моя ей не нравится, видите ли. Что за шовинизм везде, я вас спрашиваю? Почему рыжих никто не любит? Где справедливость? Вот и охраняй ее после этого, поганку неблагодарную.

— Шовинизм — это немного не то, мой друг, но да ладно. Почему рыжих никто не любит? — возразил ему мелодичным голосом Касс. — Это ты зря на подопечную наговариваешь. Хамил бы ты поменьше, Петр, глядишь, и отношение бы поменялось. И вообще, ты заметил, как снизился уровень культуры в последнее время? Живущие на земле уже не считают зазорным оскорблять друг друга в лицо, произносить вслух бранные слова. Куда катится человечество? Как жить в таком ужасном мире?

— Тебе ж я тоже хамлю, а ты со мной дружишь!

— Я с тобой дружу уже триста лет, еще с пеленок, и знаю, как облупленного, а другие — нет. Сколько раз говорил тебе, что нужно быть добрее к окружающим, снисходительнее к их недостаткам. Где твое ангельское терпение? Где всепрощение и милость? Где искренне желание сделать окружающих лучше?

— Да иди ты со своими проповедями, кралю вон мою проконсультируй и свободен.

Касс повернулся к застывшей от изумления девушке — надо же, то ни одного ангела не знала, а тут сразу два. Это везение или как?

— Простите нас великодушно, — пропел он и очаровательно улыбнулся — на младенчески пухлых щеках тут же появились ямочки. — Кроме того, я заранее нижайше прошу ни с кем о наших беседах не говорить, иначе у нас с Петром будут серьезные неприятности. Видите ли, правилами запрещен прямой контакт с подопечными, так что мы ради вас пошли на грубые нарушения. Уж будьте снисходительны, не выдавайте. А мой друг — он немного невоспитан и диковат порой, но это все от недостатка материнской любви, а не по душевной черствости, уж не судите строго, ведь и ваша матушка в свое время слишком рано покинула вас.

«Но я из-за этого на людей не бросаюсь, ведь так?» — хотела парировать Мира, но отчего-то проглотила язвительную реплику, уже готовую сорваться с языка. Может, кроткие глаза Касса гасили на корню все агрессивные порывы?

— Прощаю и обещаю не трепаться о вас никому, — буркнула себе под нос и потребовала: — Ну, говорите, чего у вас там хорошего для меня.

Но Касс еще не все сказал. Его прямой открытый взгляд наполнился укоризной и на сей раз — из-за Миры.

— Милая дева, — начал он, деликатно откашлявшись, — я позволил себе — с позволения Петра, естественно, просмотреть ваше дело и должен вам сказать, не могу не сказать! — что пренебрежительное отношение к усопшим есть первый шаг к тому, чтобы попасть в услужение к богу Лжи. Нельзя забывать тех, кто дал нам жизнь, даже если их с нами уже нет. Уважение и почитание родителей — есть краеугольный камень вашего, милая дева, будущего. Это, кстати, и твоя недоработка, друг мой. Нельзя оставлять подопечного без поддержки и благостных наставлений надолго. Видишь, к чему это приводит?

Мира отчаянно покраснела, но возражать не стала — он был прав. Но соглашаться или оправдывать свое поведение не собиралась, что бы этот ангел себе ни думал. Тоже мне, воспитатель. Где они раньше-то были? Петр демонстративно молчал, словно все происходящее не имело к нему отношения.

Белокурый еще раз откашлялся и сменил тему, осторожно поинтересовавшись:

— Я так понимаю, мой рыжий друг…

— Опять рыжий, опять рыжий, чего цепляешься к моему цвету волос? — загундел Петр.

— Друг мой, я не имел в виду ничего плохого, не обижайся, пожалуйста, — перевел на нахала смиренный взгляд Касс. — Миранда, я могу обращаться к вам по имени? Спасибо. Позвольте представиться — ангел первого ранга Кассиопей, можно просто Касс. Теперь по делу, буду краток, а то времени, простите, в обрез. Так вот, я в некотором роде долгое время занимался подобными вещами — имею в виду, проклятиями — и именно я определил, что на вас наложено как минимум пять разных. Проклятие случайностей, неприятностей, одно разглядел родовое — то есть, тут даже не ваша вина, еще одно на физическое тело — ваше, разумеется. Ну и так, по мелочи, еще даже не активированное — черная гниль.