Самая прекрасная роза

Какая глупость! Ситуация и так сложная. Меньше всего Сэму нужно заводить роман с вдовой. Он всячески избегал эмоциональной привязанности. Помимо того что она вынашивает его ребенка, эта женщина неотвратимо влечет его.

— И что они тебе сказали, когда ты сообщила, что уезжаешь? — спросил он, поспешно возвращаясь к разговору.

Она пожала плечами:

— Совсем немного. Если честно, мне кажется, я избавила их от необходимости просить меня уйти.

— А если бы не было меня, где бы ты стала ночевать?

Она снова беспомощно пожала изящными плечами:

— Понятия не имею. Как я сказала, я не особенно о чем-то задумывалась. Я просто знала, что должна уйти. Где-нибудь пристроилась бы. Кому какая разница, куда бы я пошла?

Сэм с удивлением отметил, что ему не все равно, куда пошла бы Эмелия. Он убедил себя, что беспокоится о ней как о беспомощной беременной женщине. Думать иначе он себе позволить не мог.

— Итак, — грубо проговорил он, поднимаясь, — пошли, я покажу тебе твою комнату. Мы можем поговорить завтра.

Он провел ее наверх по широкой лестнице с невысокими ступеньками и изящными изогнутыми перилами в спальню. Это была незаурядная спальня. Шелковые портьеры на окнах, красивый старинный ковер на полу и кровать из латуни и железа, окрашенная в кремовые цвета. Кровать с множеством подушек казалась такой уютной и пробуждала фантазии. Эмелия едва не расплакалась.

Ну, она могла расплакаться по множеству поводов, но эта кровать просто переполнила чашу ее терпения.

Сэм поставил чемодан Эмелии на пухлую оттоманку у изножья кровати и открыл дверь, показывая гостье ванную комнату.

— Эта ванная совмещена со спальней, которую я сейчас использую. Но каждая из дверей запирается. Просто не забудь открыть ее, когда уйдешь.

— Не забуду.

— Если тебе что-нибудь понадобится, только крикни. Я буду поблизости.

«Не то слово», — подумала она, мельком взглянув на дверь ванной комнаты.

— Спасибо за все, Сэм.

Он отрывисто кивнул и вышел. Дверь закрылась с легким щелчком, и Эмелия обхватила себя руками и оглядела комнату. Красивая спальня с дорогой и уютной мебелью.

Почувствовав, как к горлу подступает рыдание, она взяла себя в руки. Плакать она не станет. У нее все будет хорошо.

Эмелия приняла ванну, немного нервничая по поводу второго входа, затем отперла дверь в комнату Сэма и повернула ключ в замочной скважине своей двери. Забравшись на прекрасную мягкую кровать, она с удовольствием ощутила под собой постельное белье из тончайшего хлопка и укуталась в легкое как облако стеганое одеяло. Выключив свет, она закрыла глаза и приготовилась спать, но сон не шел к ней.

Мысли беспорядочно кружились в мозгу, ее мучили противоречивые эмоции. Спустя какое-то время она услышала шаги и увидела полоску света под дверью, ведущей в ванную комнату. Эмелия просто лежала и смотрела на полоску света, слушала, как течет вода. Потом Сэм повернул ключ в замочной скважине на ее двери и выключил свет. Наступила тишина.

Как странно, отец ее ребенка укладывается спать в соседней комнате, а она почти ничего о нем не знает, за исключением того, что он очень любит брата и был готов подарить ему ребенка.

Но подарок, так сказать, сменил адресата и теперь принадлежит Эмелии.

И теперь Сэм заботится о ней и дает время решить, как поступать дальше.

Она коснулась рукой живота, словно защищая ребенка от всего этого хаоса. Что с ними будет? Куда они пойдут? Удастся ли ей обеспечить им счастливую жизнь?

— Я люблю тебя, малыш, — прошептала она. — Все будет хорошо, вот увидишь. Я позабочусь о тебе, не бойся. Мы выживем.

Как Эмелия ни старалась сдерживаться, но слезы потекли по ее лицу.

Сэм слышал, как плачет Эмелия, но ничем не мог ей помочь.

Она горюет о ребенке, которого у нее никогда не будет; о мужчине, которого навсегда потеряла. Ему, Сэму, нет места в ее сердце.

Он не знал, каким образом сумеет ее защитить, какую помощь она согласится от него принять.

Дать ребенку свою фамилию?

При мысли об этом у него скрутило живот, и он поспешно отмахнулся от этой идеи.

Только не это. Однажды он женился на беременной женщине, но брак не принес ему ничего, кроме страданий.

Однако на этот раз все иначе. Он уверен в том, что Эмелия вынашивает его ребенка. Ему придется ей помогать, он не сможет видеть беременную женщину страдающей. Но его чувства к ней совершенно неуместны.

Сэм едва не рассмеялся — разве не уместно испытывать влечение к женщине, которая вынашивает твоего ребенка? При нормальных обстоятельствах — нет, но сложившиеся обстоятельства нормальными не назовешь, и он не намерен позволять себе поддаваться соблазнам. В Эмелию слишком легко влюбиться.

Вот так он и лежал в своей комнате, слушая душераздирающие приглушенные всхлипывания Эмелии. Ему хотелось пойти к ней, хотя он и понимал, что не должен этого делать. Ведь она плачет не из-за него. Она оплакивает Джеймса, и Сэм ничем не сможет ей помочь.