Самая прекрасная земля на свете

После этого было много домов, где перед нами захлопывали двери, а потом еще много, где просто никого не было, и папа сказал, что туда мы зайдем попозже, и я подумала, что так ведь мы, чего доброго, и доберемся раньше полудня до Мурленд-роуд. Наконец мы оказались у дома, где дверь нам открыла девочка. Она была в пижаме и босиком. В доме было тепло, я слышала, как там разговаривают, как хлопнула дверь. Была моя очередь, поэтому я сказала:

— Здравствуй. Мы пришли с доброй вестью про новое царство. Знаешь ли ты, что скоро вся земля станет раем?

Девочка уставилась на меня, уставилась на папу, потом уставилась на Библию.

Я сказала:

— Ты хотела бы жить в мире, где больше не будет ничего плохого?

Девочка потопталась по ковру. Ковер был розовый, пушистый. Было видно, что ногам ее там уютно. Я сказала:

— Я уверена, что хотела бы. Хочешь, я прочитаю тебе цитату из этой книги?

Девочка засунула палец в правую ноздрю, повернула.

Я сказала:

— В этом стихе говорится о будущем.

Я прочитала отрывок из Исаии про то, как барс будет лежать вместе с козленком.

Девочка вытащила палец из носа и засунула в рот.

Я сказала:

— Бог обещал, что земля превратится в рай. Мы повсюду видим знаки того, что это случится очень скоро. Хочешь узнать об этом побольше?

Девочка вытащила палец изо рта и засунула в другую ноздрю.

Мне стало жарко. Если она вот прямо сейчас чего-нибудь не скажет, придется уходить. Я хотела схватить ее за голову и заставить прочитать хоть что-то. Я хотела заставить ее что-нибудь сказать, чтобы я могла что-нибудь сказать в ответ.

Тут появилась женщина. В каждом ухе у нее было по три золотых колечка, на шее цепь с чем-то вроде золотого головастика, а на каждом пальце по золотому перстню. Она держала в руке сигарету. Распахнула дверь пошире и сказала:

— Вам чего надо?

Я открыла рот, но тут папа сказал:

— Доброе утро. Моя дочь говорила вашей про то, какая надежда ждет нас в будущем. Мы задаем всем вашим соседям очень важный вопрос: вы верите в то, что Господь вмешается и что-то сделает с этим миром?

Женщина сказала девочке:

— Ступай в дом. — А потом сказала папе: — Нам это до лампочки, пупсик.

Папа сказал:

— Вы знаете, каков божественный план относительно нашей планеты? Хотите узнать, как обеспечить лучшее будущее себе и своей семье?

Женщина помахала рукой и крикнула кому-то на другой стороне улицы:

— Эй, Шин! Эге-гей! Не забудь, вечером играем в бинго!

Папа сказал:

— Вы не задумывались над тем, что ждет этот мир?

Женщина пососала сигарету, глаза ее наполовину закрылись, грудь приподнялась.

— Да нет, в общем-то, — сказала она и выдохнула дым папе в лицо.

— Господь сказал, что вмешается в земные дела и положит конец нынешней жестокости, — сказал папа. — Показать вам, где это написано?

— Да не трать ты время попусту, — сказала женщина.

— Что же, ладно, спасибо, мы еще зайдем, — сказал папа, и мы пошли назад по садовой дорожке.

Еще несколько домов — и мы оказались на Мурленд-роуд.

Только мы туда свернули, меня начало тошнить. Мы ударились, как об стену, о ветер с горы, он принес с собой градины. На дороге стояла сгоревшая машина, тут же было множество мальчишек на велосипедах, где-то бухала музыка. Я посмотрела на мальчишек на велосипедах, но Нила не увидела.

Я сказала:

— А может, в те дома, куда мы не попали, кто-нибудь уже вернулся?

— Да мы же только оттуда.

— И что? — сказала я. — А может, они уже пришли. А некоторые мы вообще пропустили, помнишь — там, где дорога загибается. Нужно бы туда зайти, пока не забыли.

Папа сказал:

— По-моему, мы ничего не пропустили.

— Пропустили, — сказала я, — и если мы туда не вернемся, мы можем вообще про них забыть, а Армагеддон, может, уже завтра, и они так и не услышат спасительную весть.

Папа нахмурился:

— Джудит, чем тебе не нравится эта улица?

— Ничем! — ответила я.

— Тогда пошли.

В первом доме, к которому мы подошли, калитка висела на одной петле. Мы постучали, но могли бы и не стараться: бультерьер, привязанный рядом с каким-то матрасом в палисаднике, начал рычать и рваться с цепи. Мимо пронесся целый табун велосипедов, мальчишки кричали: «Святоши сраные!»

Папа постучал еще раз. Я отодвинулась подальше от бультерьера, который, видимо, решил задушить себя до смерти.

— Папа, — сказала я.

— Да.

— Нам обязательно проповедовать на этой улице?

Папа сказал:

— Джудит, живущие здесь люди не меньше других достойны услышать благую весть.

Мы прошли подальше, к следующему дому. Одно окно было заклеено упаковочной лентой, на почтовом ящике не хватало крышки. Наверху хлопнула дверь, и кто-то прокричал: «Кого там принесло? Пусть валят отсюда!» На сей раз дверь открыл старичок с глазами как у дикого зверя. Папа сказал:

— Доброе утро, сэр. Мы задаем всем вашим соседям очень важный вопрос: верите ли вы в то, что Господь вмешается и что-то сделает с этим миром?

Глаза старичка перескочили с меня на папу. Он громко сглотнул, губы завернулись внутрь и одна под другую, будто бы он жевал.

Папа сказал: