Самая простая вещь на свете (сборник)

– Устала я, – пробормотала она и, закутавшись поплотнее в одеяло, уснула.

Марина проспала неделю, просыпаясь только по нужде. Иногда в ее сознание проникал заботливый шепот врача: «Ну как, спит? Вот и молодец. Пусть спит, не трогайте ее, это хорошо». Марине снилось, как огромный дракон, зажав в лапе букет из роз, хлещет ими по лицу маленького беззащитного Вартана. Вартан плачет и протягивает к ней руки. Марина изо всех сил бежит к нему на помощь, но расстояние между ними не уменьшается, а увеличивается. Потом вдруг Вартан тащит на окровавленной голове унитаз, перевернув его кверху дном, как шляпу. Потом снится холодная река, и Марина плывет в ней, неудобно загребая одной рукой, а другой держит над головой зонтик.

А потом сон кончился, и Марина проснулась. Она открыла глаза и, ощутив необыкновенную легкость в голове, села. В палате было темно.

– Ночь… – прошептала Марина и посмотрела в сторону окна.

Голое, лишенное занавесок окно отсвечивало кобальтом. Марина присела на подоконник. Батарея шпарила, как сумасшедшая. Марина вытянула ноги, чтобы не обжечься, и стала смотреть на небо. Звезд не было видно, их перебивал свет фонарей, и тем ярче на гладком, черном пространстве сияла зеленоватая луна. Там, за окном, была вселенская тишина, непостижимая бесконечность. Марине было хорошо, она чувствовала себя сопричастной этой тишине, а здесь соседи по палате нарушали покой мироздания храпом и нездоровой возней.

Глаза уже привыкли к темноте. Марина окинула взглядом палату, и ей захотелось вырваться отсюда на воздух, прямо сейчас, ночью, в тапочках и халате, вырваться на свободу из своей проклятой жизни и бежать по новому снегу, оставляя на нем горячие следы.

Она вернулась в постель и, забравшись под одеяло, с облегчением заплакала.

Наутро ее разбудил голос няньки:

– Усатова, к тебе пришли! – рявкнула она и свирепо хлопнула дверью.

– Вартан! – обрадовалась Марина: слава богу, опомнился. Сунув ноги в тапки, она запахнула халат и решительной походкой заспешила в сторону приемного отделения, на ходу подыскивая оправдания нерадивому мужу.

В приемном царил хаос. Сотрудники больницы с озабоченным видом носились по коридору, неестественной резвостью оттеняя статичность сидящих вдоль стен больных. Марина огляделась по сторонам: Вартана не было видно. Она пошла по коридору к выходу, вышла в вестибюль. И здесь было пусто, только справа, у стены, курила нарядная женщина. В модном заграничном костюме она смотрелась как яркая заплата на старой, драной декорации. Завидев Марину, женщина бросила сигарету и, всплеснув руками, воскликнула:

– Усик, что с тобой?!

«Откуда ей известна моя школьная кличка? – подумала Марина. – И почему она со мной на «ты»?»

Женщина подошла поближе и, взяв Марину за плечи, заглянула ей в глаза.

– Мань, ну ты что, совсем умом тронулась? Это же я – Света.

– Не может быть… – прошептала Марина. – Светка Мельникова, ты?!

– Ну, я! Кто же еще? – обрадовалась Света и прижала Марину к себе.

– Какая ты стала! Просто не узнать… – не верила своим глазам Марина. – Слушай, давай присядем. Я долго на ногах не могу…

– Да уж, я вижу, укатали сивку крутые горки. Ты бы хоть причесалась, что ли.

Марина вспомнила, что вот уже две недели не подходила к зеркалу.

– А у тебя расческа есть? – спросила она.

Света полезла в сумочку, достала расческу и косметичку.

– На вот, в порядок себя приведи. Там в туалете зеркало.

Марина зашла в туалет, закрыла на защелку дверь, посмотрела в зеркало и, вскрикнув, закрыла ладонью рот.

– Кто это? – испуганно пробормотала она.

На нее смотрело совершенно чужое лицо. На коже еще виднелись следы царапин, оставленные колючками роз, щеки ввалились, все лицо ушло в профиль, заканчивающийся длинным заостренным носом с тонкой, розовой переносицей. Волосы свалялись и походили на птичье гнездо. В уголках воспаленных глаз блестели слезы.

«Нет, реветь ты сейчас не будешь!» – твердо сказала Марина своему отражению и, притопнув ногой, стала расчесывать колтун.

– Ну вот, совсем другое дело! – воскликнула Света, завидев возвращающуюся подругу. – Слушай, Усик, про твои беды я уже все знаю, – торопливо заговорила она, – была у твоих стариков, они мне все рассказали. Ты вот что, иди в палату, собирайся. С врачом я уже поговорила, он тебя отпускает на все четыре стороны, так что поедешь ко мне. Давай поскорее, такси ждет! – Она повернула Марину, как куклу, и слегка подтолкнула в спину.