Самая секретная свадьба

Это волновало свору больше, чем безопасность несовершеннолетнего. Дело будет передано в суд. Вдобавок с ним связались представили Фурнье - они хотели созвать экстренное совещание.

Несомненно, они хотят разорвать сделку, и, как бы Риго ни оправдывался, его мнение учтено не будет. Совет акционеров «Марчези групп» не счел нужным поддержать его. Все отвернулись от него.

Если бы только его жена Николь доверяла ему, вместе они бы смогли отвоевать свое право и право их дочери жить уединенно.

- Риго, ты вообще слушаешь, что я говорю?

Мужчина поднял глаза на своего юрисконсульта и понял, что на него пристально смотрят почти все присутствующие в зале.

Он попытался взять себя в руки - тщетно. Риго чувствовал себя слишком уставшим и виноватым перед коллегами. Эти люди трудились ради него, пренебрегая своими семьями, и ради чего? Последние пять лет они отдавали все свои силы для того, чтобы «Марчези групп» превратилась в одну из крупнейших корпораций в Европе. Он поглощал одну маленькую компанию за другой и всякий раз он чувствовал такой же азарт, как и тогда, когда он впервые связался с Фурнье. И теперь эта сделка разваливается буквально на глазах.

Риго вдруг понял, что это совершенно его не волнует. Он поднялся из-за стола, поправил пиджак и вышел из зала, несмотря на поднявшийся шум и окрики коллег. Плотно закрыв за собой дверь, он распорядился, чтобы ему подали машину и отвезли домой.

Поездка прошла как в тумане, его клонило в сон, несмотря на прохладный ветер из приоткрытого окна. После возвращения и погружения в юридические тонкости сложившейся проблемы он почти не спал и не ел.

Когда машина повернула за угол, он смог убедиться, что лагерь из фотографов, разбитый по его возвращении, никуда не делся. Последние три дня он страдал от их откровенной агрессии и на своей шкуре понял, под каким давлением жила его жена. Раньше его отношения прессой были дружественными, уважительными и взаимовыгодными. Но теперь на нем лежало клеймо едва ли не преступника: его оскорбляли, ему угрожали, от его прежней жизни обещали не оставить и камня на камне, его преследовали.

В высшей мере познавательный опыт.

Как только мужчина зашел в квартиру, он увидел в прихожей синюю фетровую шляпу отца. Сам он сидел в гостиной, покачивая в ладони полупустой бокал бренди.

- Я приехал, как только смог. - Поднявшись, он налил бренди во второй бокал и передал сыну с невеселой улыбкой.

- Ты разве не должен сейчас быть где-то на Амазонке? - Риго был удивлен. - Или за тобой прислал дядя Марио?

Вероятно, он очень зол на меня. Или ликует, кто знает…

- Мне действительно позвонил Марио. - Риго-старший задумчиво вдохнул аромат бренди. - Но я приехал не для того, чтобы допрашивать и распекать главу «Марчези групп», я приехал к сыну. До свадьбы у тебя хоть раз был отпуск? Или, скажем, больничный?

- Пап, разве это важно сейчас?

- Полагаю, очередное важное поглощение? Да? Я слышал… Риго, послушай, я невероятно горжусь тобой и тем, чего ты смог достичь. Ты вывел семейное дело на международный уровень. Но тебе не кажется, что пора сделать паузу?

Риго лишь закатил глаза:

- Отец, если бы все останавливались, достигнув определенной степени успеха, человечество не продвинулось бы дальше изобретения колеса. Я верю лишь в непрерывный прогресс.

- Так вот чем ты, по-твоему, занимаешься! Теперь ясно. Просто со стороны все выглядит так, словно ты бежишь на месте.

- Пап, довольно. У меня и без того достаточно волнений, чтобы еще и ты издевался надо мной…

- Но ты должен понять. Ведь ты такой же упрямый, как твоя мать. Ты же просто… Та женщина причинила тебе много боли, поверь, я понимаю. Но нельзя всю жизнь убегать от чувств.

- Кажется, я неплохо справляюсь! Разве не видно?

- Чушь собачья! - Отец сокрушенно вздохнул. - Надеюсь, ты и сам скоро это поймешь и найдешь в себе силы отказаться от своих проектов и просто насладиться остатком медового месяца. Компания прекрасно переживет и без последней сделки.

- Все не так просто! - Бренди обжег ему горло. - Если я подведу компанию, совет акционеров.

- Вот тебе и первый важный урок - не растрачивай свою жизнь, стараясь угодить всем подряд. Тем более каким-то плешивым старикам. Живи своей жизнью.

Слова отца еще долго звучали эхом в его голове. Когда-то он сказал Николь, что она должна жить без оглядки на кого-то другого. Теперь он совершал такую же ошибку. Риго просил жену верить ему, обещал оградить от слез и тревог. Но не прошло и месяца, как он сам попросил Николь лечь на амбразуру и прикрыть его собственным телом.

Он действительно обошелся с ней не лучше, чем собственная мать.

Пока машина везла ее по оживленным улицам к зданию суда, Николь в сотый раз задалась вопросом, зачем она здесь. Однако как только она узнала дату заседания, то не могла найти себе места. Она чувствовала, что была обязана предпринять хоть что-то.

Когда она вышла из машины, Риго уже заканчивал свою речь перед прессой на ступенях Дворца правосудия. Он был с полном одиночестве.