Самая сексуальная журналистка

– Патриция сказала, это вы должны присоединиться к занятиям, не я. – Кэшу не хотелось рассказывать. По натуре он был слишком честным, – Фейт была бы потрясена, узнав, какой он на самом деле.

– Ну же, давайте, вас никто не укусит. – Фейт улыбнулась, и Кэш поерзал на твердой земле. К чему все эти сложности? Речь шла о решении текущих проблем с формированием сетки вещания. Убрать передачу о сексе, переделать утреннюю новостную программу, запустить новое спортивное шоу. Но он обещал дать Фейт шанс проявить себя. Обещал, хотя понимал, что не передумает. Он был необычайно упрям – именно благодаря этой черте характера Кэш заработал больше, чем мог себе представить, и приблизился к вершине этой хитрой игры под названием «телевидение».

– Что делает меня счастливым? Серфинг. Стейк. – Он взглянул Фейт в глаза. – Тишина.

Губы Фейт не улыбались, но в глазах светилась улыбка. Что-то в этих глазах заставило Кэша застыть на месте, не отрывая взгляда, не мигая. Эти глаза были такими красивыми, и Фейт смотрела на него так, будто пыталась прочитать мысли в глубине его глаз… Кэш снова поерзал и вдруг почувствовал ее руки у себя на коленях. От тепла этих рук он замер, не в силах пошевелиться.

– Расслабьтесь, – тихо произнесла Фейт, и ее голос заструился, будто мед. – Никто здесь не будет вас оценивать.

Увы, она ошибалась. Его всегда оценивали. Все. Просто делалось это по-разному.

– Я тоже люблю тишину. – Фейт убрала ладони с его коленей. Кэш испытал неимоверное облегчение и откинулся назад, облокотившись на руки и по-прежнему наблюдая за ней. – Я люблю сидеть и слушать. Понимаете?

Он не понимал, но ему нравилось слушать, как она говорит. Фейт произносила слова чисто, безупречно, но время от времени в ее речь закрадывался приятный чужеземный акцент.

– Мне нравится слушать ветер или звуки, доносящиеся из окна моей спальни, и отключаться ото всех своих мыслей. Притворяться, будто я – кошка, и я могу просто сидеть и наблюдать, а потом ускользнуть, куда я хочу, – туда, где никто меня не найдет.

– Вы хотите быть кошкой? – И как у нее получалось каждый раз удивлять его?

Она засмеялась, и уголки ее глаз испещрили морщинки, а зубы сверкнули на солнце.

– Иногда. А что насчет вас? Вы когда-нибудь хотели быть кем-то еще?

Кэш задумался. И вспомнил о своем брате. Да. Многие годы он хотел быть кем-то еще.

– Нет.

– Жаль, что я не такая храбрая, как вы. – Фейт опустила взгляд, ее улыбка дрогнула.

– Я – не храбрый. – Он был трусом, он знал это, но ни одна живая душа об этом не подозревала. Никто – во всяком случае, за пределами его родного города Уорра-Крик.

– Конечно, храбрый. Вы говорите то, что должны говорить. Делаете то, что должны делать. Не волнуетесь о том, что о вас подумают, что может произойти. Вы – бесстрашный.

Фейт говорила, а Кэш внимательно наблюдал за ней. Что-то в ней ошеломило его, и он поспешил отделаться от этого странного ощущения. В конце концов, каждому хотелось бы услышать в свой адрес подобные слова. Это всколыхнулось его эго, только и всего, – совсем как тогда, когда он последний раз влюбился. Та девушка тоже тешила его самолюбие. Но с тех пор прошло девять лет – и его самомнение уже не нуждалось в подпитке. Он не нуждался ни в ком.

– Я бы назвал себя упрямым как осел, а не храбрым.

Фейт засмеялась, ее лицо вмиг преобразилось, и Кэш почувствовал, как что-то заныло у него в груди. Сколько же времени прошло с тех пор, как он заставлял женщину смеяться? Не жеманно хихикать. Не флиртовать. А просто смеяться – громко, в лучах солнца.

– Должно быть, в этом вы правы. Но есть кое-что еще. Мне хотелось бы быть самой собой и не беспокоиться, что думают обо мне другие. Мне хотелось бы быть такой же храброй.

Кэш и не заметил, как его губы расплылись в улыбке. Ему вдруг захотелось продолжить разговор.

– Это вы – храбрая, Фейт. Вы проехали через весь свет, чтобы создать передачу, которая запросто могла превратить вас в посмешище. Но вы сделали это. И теперь вы – здесь. Доказывая, на что вы способны, открыто давая мне отпор.

– А это храбро – или просто глупо?

– Возможно, и то, и другое. Но вы делаете это. Не убегаете прочь.

«В отличие от меня самого», – мысленно продолжил он.

– Благодарю вас, Кэш. Думаю, это – самое приятное, что кто-либо когда-либо мне говорил.

Кэш вскинул брови.

– Это – самое приятное, что кто-либо когда-либо вам говорил? Вам явно стоит найти новых друзей.

Его шутка не насмешила ее. Фейт отвела взгляд, и Кэш почувствовал, как она отшатнулась.

Бормотание окружающих и щебетание птиц зазвучало громче. Ему явно не стоило этого говорить. У Кэша была привычка брякать первое, что придет в голову. Обычно ему удавалось сдерживаться, но в Фейт было нечто, вызывавшее у него желание поговорить. Нечто, вызывавшее доверие. Ему стоило вести себя осторожнее.

И в тот самый момент, когда Кэш уже было подумал, что Фейт собирается встать и уйти, она снова наклонилась к нему.

– Обычно люди не говорят мне приятные вещи, потому что я нечасто даю им повод сделать это.