Самая сильная женщина в комнате – это ты. Секреты женского лидерства

Я работала помощником и, стоя рядом с аукционистом на сцене, впервые увидела зал его глазами. Перед нами лежала шумная многолюдная комната, и моей задачей было замечать в ней людей, поднявших руку, чтобы сделать ставку. Освещение в зале приглушенное, и аукционист легко может кого-то пропустить. С каждым разом все больше хотелось самой вести аукцион, а не стоять рядом с трибуной, перешучиваться с аукционистом и записывать номера победителей. Все специалисты, с которыми я ездила на благотворительные вечера, были мужчинами и мастерами аукционов в их традиционном понимании – где осведомленные клиенты борются за право приобрести оригинал Пикассо или Моне, каждый раз повышая ставку на строго определенную сумму. Многие из аукционистов чувствовали себя неуверенно в компании неуемных, болтливых, подвыпивших гостей, и мне часто приходилось выслушивать за сценой возмущенные комментарии. Некоторые откровенно признавались, что ненавидят благотворительные аукционы.

Так как мне не требовалось выступать перед публикой на этих вечерах, я хорошо видела со стороны, какие приемы работают, а какие нет. Моя мама любила поговорку «терпение – лучшее спасение», и в детстве она казалась мне ужасно глупой.

Разве есть что-то хуже ожидания? Но в 21 год терпение пригодилось: когда выпал мой шанс, я была готова.

В первые годы работы я постоянно помогала аукционистам, в особенности тем, кто чувствовал себя неловко. Я подсказывала шутки или предлагала новые подходы к описанию лотов, чтобы заинтересовать публику. Один аукционист даже просил меня записывать смешные комментарии на листки бумаги и передавать ему во время выступления. К сожалению, он не умел выбрать время для шутки, и ему мешал сильный швейцарский акцент, так что это не работало. Коллеги продавали бесценные экзотические впечатления так же, как и произведения искусства, – тщательно, с достоинством и умеренностью. Но я видела разницу между аукционистами, которые подпитывались бурлящей энергией зала на очередном гала-вечере, и теми, кто предпочитал чинно торговать картинами из-за трибуны. И те и другие были настоящими профессионалами, но мне больше по душе пришелся хаос благотворительных аукционов, где в ход шли любые запрещенные приемы. В зале благотворительного аукциона может собраться тысяча человек, которым совершенно не интересны ваши лоты. На аукционе в Christie’s это невозможно себе представить. Я не раз видела, как лицо у аукциониста багровело от гнева, ведь шум толпы заглушал его голос. Тогда мне хотелось схватить микрофон и навести порядок.

И после трех лет работы возможность представилась.

Стоял самый разгар сезона благотворительных аукционов, и несколько наших аукционистов были вынуждены в последний момент отменить свои выступления. У кого-то возникли проблемы с билетами, кто-то заболел, а у кого-то появились более важные дела. В общем, несколько наших крупных клиентов оказались в неприятном положении. Благотворительные организации очень сильно зависят от вырученных на аукционах сумм: из них закрываются дыры в операционных бюджетах, финансируются программы и даже выплачиваются зарплаты. Представьте, вы рассчитывали на помощь профессионального аукциониста, который заставит гостей раскошелиться, а вместо этого в последнюю минуту получаете человека с улицы. В лучшем случае он пару раз пошутит, потеряет внимание публики через две минуты и соберет треть от нужной суммы.

Тогда руководство Christie’s приняло решение проводить ежегодный отбор среди всех сотрудников компании. Раньше проводить благотворительные аукционы имели право только старшие менеджеры: от заместителя вице-президента и выше. Большинство благотворительных аукционистов на этот момент состояло в штате Christie’s уже более 10 лет, и многих утомляла работа по вечерам и постоянные разъезды. Я же была молодой девушкой с небольшим опытом, ни разу не ездившей в командировку, и совершенно не соответствовала представлениям о том, каким должен быть аукционист. Но я слишком долго ждала этого шанса, чтобы сейчас его упустить.