Самая снежная ночь (СИ)

Такое открытое проявление заботы согрело сильнее любых пылких речей и признаний. Отчётливо понимая, как нуждаюсь в его прикосновениях, в каждом касании и ласке, я потянулась вверх, и тогда, наклонившись, Трандуил позволил поцеловать себя. Не так, как это делал он: властно и порывисто, а медленно, нежно, изучая губами его тёплые губы, ощущая дыхание и терпение, с которым он относится к такой безыскусной ласке. Да, я не умею целоваться, и ему это известно, но так хочу этого, что накрывает с головой, и нет никого во всём мире кроме нас. Кроме эльфийского Короля, который, улыбнувшись прямо в поцелуй, на миг впивается в мои губы, показывая свою страсть, от которой перехватывает дыхание, а потом, отстраняясь, подталкивает к дверям залы.

— Иди.

Ощущая себя совершенно невесомой и счастливой, я кивнула и медленно пошла, куда отправил. Убранство прекрасной комнаты, чудесные синие витражи и резная мебель заставили испытать то же восхищение, что и в первый раз, озираться, словно попала в сказочный потусторонний музей с бесценными экспонатами, и лишь возле камина пришло понимание того, что Владыка отправил меня отдыхать в свою спальню. Что ж, если он считает это дозволительным, то я и подавно согласна.

Было немного боязно переступать порог покоев Трандуила и между тем очень волнительно. Впервые я была одна в его обители, личном пространстве мужчины, которого так стремительно полюбила. Из высоких окон, заливая стеллажи с книгами, письменный стол и удобные кресла проникал тёплый солнечный свет. В его пронизывающих воздух лучах большая кровать особенно сильно напоминала об усталости, скопившейся за последние бессонные ночи, но не ложиться же в одежде? Расстёгивая молнию куртки, я оглянулась и, заметив, что один из шкафов приоткрыт, извлекла из него первую попавшуюся в руки рубашку. Она была шёлковая, белая и такая длинная, что точно прикроет ноги до колен — то, что мне и нужно. Раньше я не слишком задумывалась о том, насколько ниже своего жениха, теперь же, раздевшись, аккуратно сложив вещи на ручку кресла и, облачившись в его рубашку, подумала, что эльф просто великан, и это в самом деле восхитительно чувствовать себя рядом с ним такой хрупкой. Конечно, мои метр семьдесят пять куда выше среднего, но рядом с ним всё равно Дюймовочка.

Матрас на кровати оказался довольно жёстким и современным, а вот пуховые подушки и одеяла были такими мягкими, что не выбирайся из их тёплого плена хоть год, и всё равно будет мало. Или это усталость так сказывается? Устроившись в самый центр гнёздышка, которое неделю назад едва не обозвала сексодромом, я свернулась клубочком и, наслаждаясь свежестью белых простыней, подумала, что стала более мягко реагировать на эльфийского Короля и происходящие в жизни перемены, хотя поначалу хотелось дерзить и выпячивать колючки, как перепуганный ёжик. Интересно, это охватившая всё существо влюблённость так действует, проявляется эльфийская сущность, или же подкупила проскальзывающая изредка нежность Трандуила, раз хочется быть белой и пушистой, а не ершистой врединой? Странно, конечно, в десять утра в понедельник находиться не в офисе на рабочем месте, а в мирквудском дворце, но похоже, мне ко многому придётся привыкнуть в ближайшее время, и не могу сказать, что это не нравится. Напротив, именно окунувшись в мистический мир, который был сродни тягучей сказке, я впервые почувствовала себя на своём месте, нужной и совершенно счастливой. Раньше всё было совсем по-другому. Дом и родители всегда были на первом месте, а вот найти общий язык с одноклассниками оказалось трудно: слишком невнимательна, наверное, была к их проблемам и интересам, вечно витала в облаках и грезила о прочитанном в книгах. Близкие подруги появились только на первом курсе, но сейчас одна из них уехала в деревню к мужу, вторая тоже вышла замуж и перебралась жить на другой конец города, так что видимся редко, чаще созваниваемся. Не одиночество, но чувство отстранённости, какой-то личной обособленности всегда заставляло смотреть на окружающих и происходящие в жизни события словно сторонний наблюдатель, а теперь, кажется, вздохнула полной грудью, нашла ту часть себя, которой так не хватало. Она, оказывается, была близко, да только кто же догадается искать на кладбище?

Мысли порхали в уставшем сознании, словно маленькие голубые мотыльки. Они перескакивали с одного воспоминания на другое, а сон всё никак не шёл, и, в конце-концов, выбравшись из-под одеяла, я присела на широкий подоконник. Зелёные кроны за окном казались бескрайним морем в пору штиля, лёгкие облака на лазурном небе ползли так медленно, словно были дальними родственниками сухопутных черепах, казалось совершенно нереальным, что где-то за пределами этого безмятежного покоя скрипит от мороза снег, и кипит торговля на ёлочных базарах. Интересно, а здесь, во дворце ставят ёлку, или у эльфов это не принято?