Самая совершенная вещь на свете. Внутри и снаружи птичьего яйца

На протяжении всех 400 лет, когда орнитологи пытались уяснить родственные отношения между видами, родами, семействами и более крупными категориями в систематике птиц, музейные образцы были основой для этой работы. Шкурки и скелеты были необходимы, поскольку путем их сравнения можно было увидеть, по крайней мере, некоторые закономерности. Но яйца оказались в этих исследованиях почти бесполезными. Осознав это ближе к концу жизни, Альфред Ньютон написал: «Я должен признаться в некотором разочаровании относительно выгод, которые, как ожидалось, принесет изучение яиц орнитологической систематике… Оология в отрыве от всех прочих сведений по птицам оказывается таким же обманчивым руководством, как любой другой произвольно выбранный отличительный признак»{21}. Таким образом, обосновывать продолжительный сбор яиц для научных целей становилось все труднее и труднее.

Надо сказать, что яйца птиц, будучи компонентом полового размножения, обладают некой эротической аурой. Возможно, их замечательные округлости запускают глубоко укоренившиеся зрительные и осязательные ощущения у мужчин. Словно в подтверждение этого, одна найденная мною книга о коллекционировании яиц проводит параллели между яйцами и формой тела женщины{22}. Это также может быть одной из причин того, что яйца Фаберже настолько популярны: ведь это дорогой подарок, который объединяет чувственность формы и первичный символ плодовитости.

Больше, чем простой намек на нечто сексуальное, можно увидеть в воспоминаниях Филипа Мэнсона-Бара об Альфреде Ньютоне: «Даже будучи убежденным женоненавистником, он мог быть очаровательно вежливым с лицами противоположного пола, но твердо придерживался своих принципов, согласно которым его музей и хранимые там сокровища не были предназначены для женских глаз, и он никогда не удостоил бы представительниц слабого пола правом хотя бы просто бросить взгляд на его коллекцию яиц… Наблюдать, как Ньютон созерцает свое собрание яиц – это было совсем другое дело. Он их просто обожал»{23}.

Есть еще одна причина полагать, что красота яиц таится именно в их округлой форме. По сравнению с изображениями самих птиц, которые так широко представлены в произведениях искусства, их яйца чрезвычайно редко попадали на полотна художников. Можно подумать, что изображение их на плоскости просто не в состоянии передать их прелесть для большинства людей. И, напротив, скульптуры яйцевидной формы, подобные изваянным, например, Барбарой Хепворт и Генри Муром, обладают для многих колоссальной привлекательностью{24}.

В холодный зимний день в самом начале 2014 г. я посетил отдел орнитологии в Музее естествознания в Тринге (Хартфордшир), чтобы ознакомиться с собранием Лаптона из более чем тысячи яиц кайры, собранных в Бемптоне. Поскольку многие коллекционеры яиц оставили записи о том, где и когда они получили свои экземпляры, я наивно полагал, что и Лаптон делал то же самое. Куда там! Похоже, что он полагался почти полностью на свою память в том, как он приобрел тот или иной из своих экземпляров. Откровенно говоря, коллекция Лаптона – сплошная неразбериха, но именно так она и выглядела, когда ее приобрел музей{25}.

Меня как ученого она привела в полное уныние – так много ценной информации было безнадежно утрачено! Возможно, заполнение карточек первичными данными не имело особого значения для людей вроде Лаптона, чей интерес был скорее эстетическим, чем научным. Некоторые из его витрин в Тринге действительно красивы. Есть лотки, содержащие почти идентичные пары, тройки и четверки яиц явно от одной и той же самки кайры за один и тот же год; или от одной и той же за разные годы. Еще один лоток содержит тридцать девять необычайно бледно окрашенных, почти белых яиц без отметин, которые, как указывает Лаптон в небрежно нацарапанном примечании, происходят от трех разных самок с одного и того же скального карниза в Бемптоне! В другой коробке я увидел двадцать яиц необычной окраски – белый фон, покрытый чем-то напоминающим красную скоропись Питмана[10], но на сей раз – что маловероятно – из далеких друг от друга мест по британскому побережью, хотя это противоречит поверью о том, что никакие два яйца кайры не похожи друг на друга.