Самая совершенная вещь на свете. Внутри и снаружи птичьего яйца

Все, что орнитологи узнали позже, дало убедительные свидетельства в пользу идеи Хьюитсона: остроконечная форма яиц куликов увеличивает эффективность инкубации, потому что в контакте с наседным пятном птицы-наседки находится бо`льшая часть поверхности яиц, чем это было бы в случае шарообразности яиц. Остроконечные яйца вдобавок «обеспечивают контакт с наседным пятном площади поверхности яиц на 8 % большей, чем в случае, если бы яйца были шарообразными». Иными словами, кулики ухитряются насиживать яйца, содержимое которых на 8 % превышает «начинку» шарообразных яиц сходного размера. Это важно, поскольку большое яйцо дает простор для более крупного желтка, что, в свою очередь, позволяет птенцам околоводных птиц выклевываться на более поздней стадии развития{73}.

История о важности формы яйца кайр для их выживания весьма примечательна. Она началась в Шотландии в мае 1633 г., когда Уильям Гарвей сопровождал короля Англии Карла I во время его путешествия из Лондона в Эдинбург, где тому предстояло получить еще и титул короля Шотландии. Гарвей был королевским врачом, заслужившим известность благодаря открытию им кровообращения, а теперь он задумал проникнуть в тайны оплодотворения. Яйца птиц содержали в себе ключ к загадке. Однажды в июне того же года он совершил путешествие на восток от Эдинбурга, взяв судно – без короля – для плавания в залив Ферт-оф-Форт, чтобы посетить скалу Басс, уже тогда известную изобилием яиц морских птиц.

Скала Басс, вулканическая жерловина, возвышающаяся на 350 футов (107 м) над морем, – это внушительное зрелище. Гарвей был поражен увиденным и записал, что остров «сиял белой глазурью, и утесы напоминают гору чистейшего мела». Скала грубой куполообразной формы, естественного черного цвета была покрыта богатым кальцием гуано множества морских птиц, в особенности глупышей[22] (олуш). Гарвей сравнил скалу с огромным яйцом, покрытым известковой скорлупой.

Хотя остров был (и по-прежнему остается) наиболее известным своей гнездовой колонией белоснежных олуш, воображение Гарвея захватила совсем другая морская птица. В тот день его проводник рассказал ему о птице, еще более замечательной, чем олуша: о птице, которая прикрепляет свое единственное крупное яйцо к остроконечному камню. Гарвей написал: «Одна птица, показанная мне наряду со всеми прочими, откладывает одиночное яйцо, закрепляя его на крутом боку острого камня». Это была кайра, и Гарвей, должно быть, видел их насиживающими на ненадежных узких карнизах утесов посреди колонии олуш. Наверное, ему рассказали, что единственный способ, при помощи которого кайра, не строящая никакого гнезда, может насиживать на таких крутых скальных карнизах, состоит в том, чтобы приклеить свое яйцо к утесу{74}.

Эта идея не настолько нелепа, как кажется, поскольку самки, по крайней мере одного вида птиц – пальмового стрижа, фактически приклеивают свое единственное яйцо к листьям пальмы, на которых его и насиживают. Однако Гарвея ввели в заблуждение, но сама история почти наверняка зиждется на том, что брошенные яйца кайр часто покрываются гуано и приклеиваются к карнизу. А правда о том, как кайры успешно сохраняют свои яйца, когда гнездятся на крутых и узких скальных карнизах, еще более необычна.

За кратким упоминанием Гарвея о яйце кайры последовали другие сообщения, но достоверное описание феномена и попытки его объяснения задержались на многие десятки лет. Датский священник XVII в. Лукас Якобсен Дебес, писавший в 1673 г. о многочисленной колонии морских птиц на Фарерских островах, описывает, как кайры откладывают по единственному яйцу на расстоянии в «ширину трех пальцев» от тех, что принадлежат их соседям. По его словам, «когда птицы взлетают, яйца часто скатываются вниз, в море». Однако этот наблюдатель не оставил никаких упоминаний об их форме{75}. Другое сообщение XVII в., принадлежащее перу Мартина Мартина, который посетил архипелаг Сент-Килда в 1697 г., похоже, первое, где упоминается яйцо кайры необычной формы: «Ее яйцо по величине близко к яйцу гуся, острое на одном конце и тупое на другом». Мартин добавляет, что окраска яйца кайры – «изящно смешанные зеленый и черный; другие из них бледного цвета, с красными и бурыми полосами; но этот последний очень редок; это яйцо – обычная пища жителей и прочих, наиболее предпочтительная из всех яиц, которые здесь есть»{76}.

При написании «Британской зоологии» (British Zoology) в 1768 г. Томас Пеннант, один из основных корреспондентов Гилберта Уайта, полагал, что у кайр есть уловка, позволяющая им уравновесить свое яйцо на узких скальных карнизах. Он писал: «Что может служить поводом для великого изумления, так это, как они [кайры] устраивают свое яйцо на гладкой скале в таком точном равновесии, сохраняющем его от скатывания, что, если его заберет человеческая рука, а затем попытается положить обратно, вернуться к его прежнему равновесию чрезвычайно трудно и даже невозможно». Не приклеенное к скале, но прекрасно уравновешенное{77}.