Самая срочная служба

- Да куда же? Да уж ничего ж нет уж. Где ж стелить-то?

Ануфриев подошел к нему вплотную.

- Давай быстро восстанавливай старый первый загон, который был под Терминатора сделан.

- Опять спать и каки нюхать? - не выдержал Сизов. - Ты чего, Олег, хочешь, чтобы я тоже, как и ты, домой поехал весь вонючий?

Ануфриев огрызнулся:

- Заткнись.

Действительно, ему до дембеля оставалась неделя, и он просто-таки мечтал досидеть здесь до последнего своего дня и убраться восвояси из опостылевшей ему армии. Скорее на гражданку! Туда, где достать травку и порошочек будет намного проще, чем в этой долбаной армии. Так он вылечиться и не смог, привязанность к наркотикам только усилилась.

Простаков сменил в кузове Валетова, помчавшегося устанавливать наспех доски.

- Резина, чего стоишь? - гаркнул Ануфриев. - Бегом с Валетом загон делать.

Покрутившись в кузове и поглядев на свинок, Простаков выпрыгнул.

- Ну, вы че, мужики, давайте, - бодрил водитель.

- Да куда давайте? - Простаков подошел к нему и расправил плечи. - Мы сейчас этих выпустим, - он кивнул головой в сторону копошащихся малюток, - они разбегутся тут. Как мы их тут потом собирать будем? Погоди, сейчас они досками огородят площадь, тогда всех сразу и заберем.

Водилу не устраивал такой поворот событий, но бодаться с Алексеем он не стал, покорившись судьбе, сел и целый час молча наблюдал, как свиней переселяют из кузова в загон.

Коричневая мамаша, одна масть с Терминатором, спокойно реагировала на то, как обращаются с ее детьми, и спокойно-таки потопала по положенным с кузова на землю доскам.

Мамашу с потомством перевели в загон на постеленное сено. Она тут же повалилась, и все восемь крохотных поросят подбежали к ней и стали выискивать маленькими розовыми пятачками мамкины сиськи.

***

Вечером случился небольшой шухер. Вместе с Шпындрюком на объект пришел и комбат. Все подорвались со своих коек и построились в одну шеренгу.

Стойлохряков подошел к загону и посмотрел на мамку с поросятами, довольно хмыкнул и снова повернулся к солдатам.

- Ощутил себя отцом, - не удержался Валетов.

Шпындрюк - маленький и толстый человечек - со значительным видом, заложив руки за спину, разглядывал через круглые стекла очков в золотой оправе своих нынешних рабочих.

- Ануфриев, - обратился комбат к Олегу.

- Я, - вяло ответил дембель, безразлично глядя на командира батальона.

- Я-я, - передразнил комбат. - Головка-то знаешь от чего?

Привыкнув за два года к комбатовским издевкам, Ануфриев оставался спокойным.

- Чего пялишься? Свободен, Ануфриев.

Улыбка, вначале робкая, затем все более широкая, озарила лицо дембеля.

- Свободен? - переспросил Ануфриев.

- Все-все. Хорош, - комбат едва заметно улыбнулся. - Закончил. Отдал долг Родине. Можешь завтра утром прийти в часть, забрать документы, переоденешься в парадку - и домой. Чтобы завтра до обеда ты все свои дела сделал и я тебя здесь больше не наблюдал. Понял?

Радостный Ануфриев гаркнул во все горло:

- Так точно!

- Ну ладно. Остальным работать, - напомнил подполковник. - Давайте, чтобы вот на нас Протопоп Архипович не гневался.

Тем временем очкарик стоял около загона и все смотрел на маленьких свиней.

- Молоденькие они еще, - говорил он о чем-то своем. - Совсем молоденькие. Такие… нет. Такие никуда не пойдут. Надо времени немного дать. Совсем чуть-чуть. Подожду немного.

Комбат с главой администрации ушли, а солдаты принялись поздравлять дембеля, буквально за несколько секунд из злобного парня превратившегося в обычного пацана с улицы. Он даже, казалось, помолодел на глазах. Куда-то исчезла суровость и озлобленность. Что и говорить, через два дня он будет дома.

- Как же это так? - не понимал Сизов, с завистью поглядывая на кореша. - Ты чего же, обсчитался, что ли? Тебе вроде первого домой? А сегодня-то еще не первое.

- Не знаю, - радостно отвечал ему Ануфриев. - Это же комбат, он на неделю раньше вполне может отправить.

- Я только знаю, что на неделю позже, а то и на месяц, - ворчал Сизов.

- Чего ты дергаешься? - успокаивал его Ануфриев. - Свое отбарабанишь и тоже уйдешь. А у меня сегодня, е-мое, - воскликнул он на весь поселок, - последняя ночь в этом дурдоме!

Ануфриев, казалось, разволновавшись вначале, сейчас спал, словно младенец, уподобившись замершим около мамки свинкам.

***

Он встал утром, почистил, привел в порядок свою рабочую одежду. Попрощался со всеми достаточно холодно. Только Сизову пару раз шутя ударил кулаком в грудь, как бы передавая тем самым власть над остальными.

Только те остальные, растущие слоны - Резинкин, Простаков и Валетов, с уходом наглого и крикливого Ануфриева не думали просто так впадать в транс перед не таким уж и злостным Сизовым, который на протяжении всей своей службы зависел от более пронырливого кореша. Во взводе знали все, что Олег всегда может достать наркоты и поделиться ею с Сизовым. Вот за что последний мог с себя с живого кожу содрать, если об этом попросит Ануфриев.