Самая страшная книга 2014

— Тебе куда? Прости, не представился, я — Паша.

— Женя. Улица Рудная, девяносто второй дом, возле бора.

— Понял, мигом домчу. Не против музыки? — Он щелчком отправил кассету в магнитолу. — Первый раз вижу в Абазе девушку в неформальной майке.

— Что? — не поняла Женя.

— Я про твой прикид. — Он кивнул на майку с изображением черепов и надписью Tiamat. — В нашей деревне девчонки только по «Иванушкам» сохнут.

Тут, словно выждав нужный момент, ожили динамики. Салон «Нивы» заполнило грохотание Metallica. Парень убавил громкость и снова взглянул на Женю, видимо, ожидая ее комментария про музыкальные предпочтения абазинских девушек.

— «Иванушки» — отстой, — сказала она. — Можно я тут у тебя покурю?

— Закурил сам, угости водителя. — Паша протянул ей спички.

Некоторое время они молча курили.

— А ты чего, сам неформал?

— Нравится, — просто ответил он, выбрасывая окурок в окно.

— Ясно.

— А ты крутая, — неожиданно заявил он, сворачивая на бабушкину улицу, — Может, как-нибудь еще прокатимся?

— Может, — ответила она, вылезая из машины с пакетом в руках.

Она хлопнула дверцей и, не оглядываясь, пошла к дому. Паша коротко посигналил на прощанье и умчался, подняв облако пыли. Открывая калитку, Женя улыбалась.

Поздно вечером она лежала в своей комнате и читала «Братьев Карамазовых». Вот уж странное дело. Раньше она просто терпеть не могла всю эту классику, которую проходили в школе. Ей куда больше нравилось читать Стивена Кинга, Дина Кунца и другие истории ужасов. Чтобы хоть как-то отвечать на уроках, она использовала книжку «Русская литература в кратком изложении». К примеру, огромная «Война и мир» занимала там всего страниц пятьдесят. Чтобы ответить на тройку, этого вполне хватало. Но, ясное дело, Стивена Кинга в бабушкином сундуке не было. От нечего делать Женя взяла наугад несколько книг Достоевского и с удивлением должна была признать, что ей нравится. Кинг, конечно, круче, но и Достоевский оказался неплохим мужиком. Из зала доносился храп бабушки, которая заснула перед телевизором, когда в окошко что-то стукнуло. Будто камешек. И еще раз. Женя отложила книгу и подошла к окну. Перед домом стояла белая «Нива», а Паша занес руку, чтобы бросить новый камешек. Женя быстро вскочила на подоконник и высунулась в форточку. Приложив палец к губам, она страшно зашипела на парня.

— Тихо ты! Бабушку разбудишь. Сейчас выйду.

Уложив под одеяло несколько курток из шкафа, она создала видимость спящего тела. Затем накинула ветровку, сунула в карман сигареты, осторожно открыла окно и вылезла на улицу. Вечернюю тишину городка нарушали только песни сверчков, редкий лай дворовых собак и гул мотора автомобиля. Паша уже сидел внутри. Женя видела, как в темном салоне горит огонек его сигареты. Она аккуратно прикрыла створки окна и пошла к машине. Садясь, как можно тише захлопнула за собой дверцу.

— Привет.

— Привет.

Он мягко тронулся, не зажигая фар, и колеса зашуршали по сухому асфальту. Отъехав на безопасное расстояние от бабушкиного сна, Паша включил ближний свет, который выхватил из темноты толстого рыжего кота, перебегающего дорогу. Он включил магнитолу и прибавил скорости. Белая «Нива» летала по пустой дороге, а в динамиках Курт Кобейн пел про сердце в коробке.

— Сто лет не слушала «Нирвану», — усмехнулась Женя.

— Не нравится?

— Очень нравится. Сделай погромче.

Они выехали на набережную, и в днище машины заколотили мелкие камушки щебенки. Паша свернул на какую-то уходящую вниз неприметную дорожку. «Нива» наклонилась под крутым углом, и они съехали прямо к реке. Парень выключил мотор. Всего в нескольких метрах от машины текла горная речка. Паша взял с приборной доски пачку легкого «Бонда». Такие же сигареты курила и Женя. Он зажал губами сразу две, чиркнул спичкой и протянул ей зажженную сигарету.

— Мерси, — Она глубоко затянулась.

Так ей еще никто не прикуривал. Она опустила окно и выпустила дым в темноту, из которой пахло речной тиной.

— У вас тут всегда так тихо?

— Кроме пятницы.

— А что в пятницу?

— Дискотека возле ДК. Все колбасятся под «Иванушек», а потом идут на берег пить водку.

Женя рассмеялась.

— Внучка!

— Что, бабушка?

— Жених твой приехал!

— Иду!