Самая страшная книга 2015

- Мама! Почему всё так получилось? – пальцы девушки дрогнули, и замерли снова. Маргарита застонала, чувствуя, что сердце словно ухватили щипцами: одна часть которых была ледяной, а другая – раскалённой.

«Я не знаю – почему. Такая судьба… - невысказанные из-за сковавшего горло спазма слова крутились в голове: садня, словно живые. – Прости меня, Лидочка».

- Мне до сих пор нет покоя, мама… - струйка крови перечеркнула подбородок девушки, потекла по шее. Губы дочери были разбиты – полностью, страшно… Корка запёкшейся крови треснула ещё в одном месте, и вторая струйка проложила путь вниз. – За что меня так?

Рита посмотрела на свою единственную дочь, не сдерживая слёзы. От платья Лидочки-ласточки, одетого на выпускной бал – осталось что-то невразумительное, сильно испачканное кровью.

Её кровью.

Следы побоев, укусов – на левом плече зияла рана, какую могли оставить лишь зубы, вырвавшие кусок плоти… Прокушенное сразу в трёх местах – горло. Несколько глубоких порезов на хорошо видимой в прорехах настоящего китайского шёлка – груди. Порезы на руках, бёдрах: на внутренней стороне которых кровь засохла пятнами вовсе уж жутких размеров…

- Доченька! – спазм прошёл, и Маргарита сделала шаг к той частичке себя, которую она любила больше всего в жизни. – Я здесь, с тобой!

- Уходи, мама! – в карих глаза отчаяние смешивалось с невыразимой любовью, и Рита увидела – как кончики пальцев всё же поднимаются вверх. Марго остановилась, поспешно вытирая мешающие слёзы. Ещё раз увидеть дочь! – пусть такую…

- Я люблю тебя, мама… - прошептала Лида. – Но сейчас ты должна уйти. Должна…

- Спокойно, всё хорошо, - мужчина в белом халате успокаивающе протянул руку, коснувшись плеча Маргариты. – Очнулись, наконец-то…

Сбоку от него замерла женщина средних лет, в таком же белом халате, черты лица были чуточку грубоватыми: немного смягчить – и будет вылитая Валентина Теличкина.

- Где я? – мгновенно спросила Марго. Мышление было нисколько не шатким: обычным. Реальность, насколько могла судить Рита – воспринималась в полном объёме и адекватности. Человек в чуточку помятом халате больше всего походил на врача: а помещение, в котором они находились… если это не больничная палата, то Маргарита – Исаак Ньютон. Других больных не наблюдалось, палата была явно не общей, и судя по имеющемуся в ней оборудованию и уровню ремонта – точно не бесплатной. Ну, тут ответ простой – наверняка видели документы, возможно, даже позвонили в фирму, Роберт и подсуетился…

- А как вы думаете – где? – моментально последовал встречный вопрос. Эскулап нисколько не напоминал пухлощёкого любителя градусников, придуманного Чуковским: монументальный, широкоплечий, гладко выбритый, с цепким – даже жестковатым взглядом зелёных глаз. Такой типаж уместно смотрелся бы где-нибудь на афише, оповещающей о схватке бойцов «ММА», чем в больничных интерьерах.

- В клинике, - лаконично сказала Рита: доктор молча кивнул. – Сколько я здесь?

- Вы помните, что с вами случилось? – ненавязчиво поинтересовался эскулап. Медсестра? санитарка? – по-прежнему не двигалась и даже не пыталась вставить слово, являя собой идеальный образец вышколенного персонала.

- Помню.