Самая страшная книга 2015

Вышата гневно фыркнул, словно рассерженный конь, но промолчал. Они двинулись в глубь поля битвы: впереди шагал Головня с факелом, за ним, время от времени стискивая зубы от боли и опираясь на свое копье, ковылял Ерш, а Вышата, тоже с факелом, замыкал. Света хватало, чтобы разглядеть хаос, застывший вокруг. Бесформенными грудами громоздились трупы – лошади и люди, растянутые в смертных оскалах рты, изломанные под нелепыми углами конечности. Окоченевшие пальцы все еще сжимали рукояти мечей и древки палиц. Бледные, покрытые засохшей кровью лица выплывали из темноты, гримасничали в резких, желтых отсветах пламени и вновь скрывались во мраке. Тишина ползла по мертвецам, ласкала их холодную кожу своими холодными пальцами, нашептывала в их восковые уши свои восковые тайны.

– Птицы, – сказал вдруг Ерш, неожиданно даже для себя самого. – Где птицы?

– Нет, – не оборачиваясь, ответил Головня. – Я давно уже заметил. Ни одного стервятника.

– Не может быть.

– Здесь все…

– Ша! – воскликнул позади Вышата. – Стойте!

Голос его, резкий и испуганный, едва не сорвался на визг.

– Что такое? – встрепенулся Головня, выхватил меч, подскочил к парню.

– Видал я кого-то, – ответил тот, напряженно вглядываясь в темноту. – Вон там.

– Ставра?

– Нет, не похоже на него. Вроде ростом чутка пониже… хотя – кто знает.

– Сейчас посмотрим, – выставив перед собой факел и меч, Головня направился в ту сторону, куда указывал отрок. Ерш потащился за ним, а сам Вышата, настороженно озираясь, остался на прежнем месте.

– Ста-а-авр! – гудел Головня, беспрерывно поворачиваясь из стороны в сторону, освещая все новые и новые трупы. – Это ты, милок?!

Степь затаила дыхание и не торопилась с ответом. Она неохотно приоткрывала завесу мрака над тем, что считала законной добычей, показывала настырным людишкам свои новые сокровища: изувеченные, искореженные, затоптанные тела, окровавленные доспехи, проломленные черепа. Степь знала, что поглотит все эти жизни, расплескавшиеся по ее сухой груди, выпьет до дна, прорастет сквозь них. Она не сомневалась в своем неминуемом торжестве над уцелевшей троицей и знала: здесь нет того, что они ищут.

– Ежели он сразу не отозвался, зачем глотку драть? – пробормотал Ерш, морщась после очередного неудачного шага. – Причудилось парню.

– Наверное, – неохотно согласился Головня. – Правда, я тоже кого-то заметил.

– Здесь?

– Нет, впереди. Показалось, будто стоит там…

Вышата завизжал. Истошно, пронзительно, тонко – сама темнота всколыхнулась от столь громкого крика. Ерш начал оборачиваться, но от резкого движения полоснула по ноге боль, да такая, что он зажмурился. А когда открыл глаза, факел Вышаты уже погас, ночь проглотила его вместе с хозяином и воплем. Ерш шагнул было в том направлении, но Головня, который успел повернуться быстрее и увидеть больше, мертвой хваткой вцепился ему в плечо.

– Бежим! – простонал он. – Бежим, друже!

Что-то лязгнуло во мраке впереди, там, где только что стоял отрок. Что-то раздирало там металл. Что-то рвало кольчужку, пытаясь добраться до теплой, еще трепещущей плоти.

Головня развернулся и помчался прочь. Спустя мгновение за ним последовал и Ерш. Бедро отзывалось на каждый шаг мучительными спазмами, он страшно хромал и стремительно отставал от товарища. Тот мчался вперед со всей возможной быстротой, ловко лавируя между мертвецами, подняв факел высоко над головой.

– Обожди, – хрипел Ерш, прекрасно понимая, что никто не слышит его. – Ради Христа…

Небо, непроницаемое и безучастное, вдруг обратило внимание на его мольбы – или ради злого развлечения решило подыграть обреченным жертвам. Так или иначе, но спустя всего несколько ударов сердца Головня споткнулся и рухнул лицом вниз среди трупов. Факел откатился в сторону, чудом не погаснув. Огонь с шипением отпрянул от еще сырой земли, вывороченной здесь ударами могучих копыт.

Ерш добрался до факела, схватил его, помог подняться беспрерывно бормочущему что-то Головне. Лицо и руки того были перепачканы черной кровью – он упал на лошадь с распоротым брюхом. Внутренности ее, блестящие в тусклых отсветах пламени, оказались разбросаны вокруг.

– Кто это сделал? – прошептал Ерш. – Волки?

– Волки? – ощерился Головня. – Волки?! Нет, рыбонька моя, волков здесь нет. Как и птиц. Как и степняков. Скоро и нас с тобой не будет.

– Ты видал?

– Видал. Ох, Господи, видал. Чур меня, чур! Бежим…

Последнее слово он произнес уже на ходу. Ерш едва поспевал за ним, но теперь факел был у него, и Головне волей-неволей приходилось сдерживать скорость.

– Прав был Ставр твой, – сказал он, перемахнув через очередной ворох мертвых тел. – Нечисть тут оголодала.

Ерш ничего не ответил, только скрипнул зубами, не позволяя боли выбить из него крик.