Самая страшная книга 2016

Капитан сидел в кабинете, снова и снова перечитывал собственный отчет. И с каждым разом ему казалось, что недостает чего-то важного, ключевого. Что побег сына имеет прямое отношение к сегодняшней трагедии.

Что ему тогда не почудился острый звериный запах, витавший над лесной поляной.

«И луна, – размышлял капитан, – она была красной. Не чуть розоватой, а багровой, как Костина рана. И Костя в крови, он поцарапался о сук, должно быть, так…»

Он напряг мозг, стараясь воскресить происшествие месячной давности. Кривые ветви деревьев, неправильное ночное светило, улыбающийся рот живого, слава Всевышнему, живого Костика. Его шепот.

– Папа… там… там…

И потом… что за слово было потом?

Капитан прислушался к голосу из прошлого.

– Арсений! – хлопнул дверями Кошман. – Одиннадцать часов. Иди домой, я подежурю.

Лунев собирался отвергнуть предложение, но гортанное «папа», продолжающее звучать в ушах, остановило его. Пожалуй, следует быть с семьей в эту ночь.

– Никаких новостей? – поинтересовался он, надевая куртку.

– Тишина. Убег волчара.

– А Виельгорский?

– Я запер его в лазарете. Сказал, что оттуда ему будет удобнее руководить поисковыми группами.

Капитан с благодарностью похлопал товарища по спине.

– Надеюсь, завтра погода улучшится, и заработает магистраль. Если что-то случится, хоть что-то, звони.

Он открыл дверь.

– Хороший ты командир, Арсений, – сказал Кошман вслед. – Будь осторожен.

– Буду, – Лунев поправил кобуру с табельным пистолетом Макарова и покинул кабинет.

Метель рисовала на плацу загадочные иероглифы, напоминающие круги на полях. Те – якобы внеземного происхождения. Луну скрыли тучи, однако капитан знал: она круглая, как бубен. У стрельбища к нему присоединилась сутулая тень.

– Домой идете? Не против, если я вас проведу?

– Пошли, Егор Корнеевич, какой разговор.

Старый егерь вытащил из пачки папиросу, предложил Луневу.

– Я бросил. Как сын родился.

– Славный парень, – Приступа выпустил густой дым. – Не сбегает больше?

– Нет, – с излишним напором сказал Лунев, – мы с Дашей ему объяснили, что в тайге опасно.

Они вышли на пешеходную дорогу. Справа скрипел деревянными зубами лес. Добрый зеленогривый старик, дарующий местным ягоды и грибы, превратился в древнее зло, готовое выпустить кровожадных хищников из своих берлог.

– Опасно, опасно, – пробурчал старик. – Я ведь родился здесь, Арсений Петрович. Слыхал про тайгу кой-чего.

– Где, здесь?

– Да в часе ходьбы. Там моя деревня была, Лыковка. А из Лыковки уж по всему Союзу меня жизнь повела.

Дед Егор кашлянул и покосился на собеседника нерешительно. Мужчины замедлили шаг.

– Капитан, – Приступа потупился, – наш волк умный. Как человек. Я такого встречал. Десять годков мне было. Объявился у нас в Лыковке зверь. Коров драл, лошадей. Близко к избам подходил, никого не боялся. Моя прабабушка, ей, считай, сто пять лет стукнуло, следы посмотрела, говорит, нечисть это. Никто не поверил, конечно. А зверь к тете Тамаре в избу залез и младшего ребенка утащил. А старший все видел и рассказал, что зверь на двух лапах ходит, что тело у него людское, а голова волчья.

Он прервался, перевел дыхание. Капитан ждал, изучая морщинистое лицо старика.

– Мужики наши подметили, зверь появляется в полнолуние. Подстерегли. Стали из ружей палить, он наутек. За ним побежали в лес, видят, лежит на земле животное, покрытое серой шерстью, в крови от огнестрельных ран. И шерсть с него спадает клочьями, а под ней – голое человеческое тело. Тело умирающего конюха Гаврилы. Люди его окружили, а он посмотрел с ненавистью и издох.

Непроизвольный смешок сорвался с губ Лунева.

– Оборотень?

Красные от мороза щеки старика покраснели еще сильнее.

– Оборотни, волкодлаки… Прабабка, царствие ей небесное, говорила, существуют три способа стать оборотнем. Либо родиться, либо заразиться от укуса или царапины. Либо с помощью колдовства. Попить в полночь дождевой воды из волчьего следа или перепрыгнуть через волчий пень.

– Пень?

Не уловив издевки в голосе военного, старик утвердительно закивал:

– Встречаются в тайге такие деревья, молнией срезанные, о которые волки любят чесать бока. И пни эти все в шерсти и называются «волчьи». Если перепрыгнешь через них, излечишь болезни, станешь сильным, умным, быстрым, как хищник. И, как хищник, будешь крови жаждать и в полную луну обращаться в чудовище. Но действует это лишь в том случае, ежели человек не крещен, или крещение с него снято.

– Зачем вы мне это рассказываете? – не выдержал капитан. – Байки эти? Мне что, прикажете, оборотня ловить? Пули из серебра отлить? Всех некрещеных на гауптвахту отправить? Я, между прочим, тоже некрещеный.

– А Костя? Костя крещеный?

От вопроса, произнесенного ровным, слегка лукавым тоном, у Лунева зашевелились волосы на затылке. Но вместе с ответом пришло странное облегчение, будто это правда имело значение:

– Крещеный. Мы его в прошлом году крестили, полковник с супругой были крестными. Есть у вас другие подозреваемые, товарищ Приступа?

– Не злись, капитан…