Самая страшная книга 2019

Какое-то время не слышно ни единого звука. Царит тишина. Слишком громкая тишина… А потом металлические щелчки. Быстрые, размеренные, чуть приглушенные. Старуха дергает щеколду туда-сюда, держит ее через тряпочку. Туда-сюда, туда-сюда – все быстрее и быстрее. Щелчки превращаются в знакомый ритм. Раз. Два. Три. Раз. Два. Три. Защелка бренчит, ударяясь о рамку…

Артем открыл глаза.

Дождь закончился. Гроза стихла. Артем нащупал в темноте телефон и, глянув на экран, понял, что проспал не меньше двух часов. Пришла мысль, что нужно обязательно проверить замки в прихожей, но он вовремя осознал, что если сделает это снова, то уже не уснет до самого утра. Все вновь обернется зацикленными походами до двери.

Собрав последние осколки воли, Артем перевернулся на другой бок. Он удивился, когда понял, что почти не ощущает тревоги. Глаза слипались. Соседи наверху начали передвигать мебель, но Артем не слушал их. Он плавал где-то между сном и бодрствованием.

В этом мягком, текучем мире Артем вновь был маленьким и счастливым. Он гонял по двору мяч, подаренный отцом. Потом ел ириски и запивал их лимонадом. Он радовался солнцу, но солнце, коварное солнце, вдруг отвернулось, и пришли те, кого Артем боялся. Он не успел убежать. У него отобрали конфеты, а лимонад шутки ради вылили ему на голову. Вязкая, липкая жидкость стекала по волосам на футболку, хлюпала в сандалиях… «Крутой мяч, дай погонять»… Они отобрали его. Пнули со всей силы, и новенький мяч полетел в конец двора – туда, где лежали штабеля старых досок. Раз. Два. Три… Мяч поскакал по доскам. Раз. Два. Три… Громкий хлопок.

Артем вздрогнул и проснулся.

Соседи наверху продолжали передвигать мебель.

Казалось, что там раскладывают диван. Звучали приглушенные голоса. Один, мужской, был низким и сильно прокуренным. Второй – женский, немного визгливый. Они обсуждали Артема.

– Говори потише, а то он нас услышит, – прошептала женщина.

– Да и пусть слышит! Задавлю щенка, если хоть слово вякнет.

Голоса звучали так отчетливо, словно между квартирами не было бетонной плиты. Максимум тоненькая фанерка.

– Услышал, сучонок! – вскрикнул мужской голос. – Ну что, нравится тебе, а, паршивец?

– Не пугай его, – прошептала женщина. – Пусть поспит.

– Поспал уже! Утро скоро, а он все спит, сукин сын. Будет знать, как теребить на взрослых.

– Он ведь не специально. У него само.

– И что? Подумаешь, само. Само – не само, а нечего причиндалами трясти на весь город. Над ним уже все смеются. Знакомые, прохожие, даже продавщицы в магазине хихикают, а он все гоняет туда-сюда, туда-сюда. Слышишь, щенок? Рукоблуд несчастный!

Зазвенела посуда. Артем задрожал. Он вдруг понял, что голоса звучат вовсе не из соседней квартиры. Они звучат из кухни.

– Ты меня послушай, сучонок. Еще раз увижу, как ты теребишь, я тебе яйца отрежу, усек?

– Он ведь и правда отрежет, – предупредил женский голос.

– Твоим собственным ножом. Вот этим вот.

Артем услышал, как в кухне что-то упало на пол.

– Мы за тобой наблюдаем, – прохрипел мужской голос. – Мы тебя видим, где бы ты ни был, усек? Не пытайся от нас спрятаться. Попытаешься спрятаться, я в тебя жука засуну, чтобы он за тобой следил. И тряпку не смей трогать, ясно? Тронешь тряпку, я жуку скажу, он тебе в сердце заползет, перегрызет сосудики. А потом я тебя на кладбище закопаю. Рядом с твоей старухой.

– Слушайся его, – поддакивает женщина. – Он ведь кожу с тебя сдерет.

– Сдеру!

Артем заплакал, закрылся одеялом, но голоса и не думали никуда уходить.

– Распустил сопли, сучонок, – рассмеялся мужчина.

– Слышишь? – заметил женский голос. – Он что-то тебе говорит.

– Что? Не разберу ни хрена.

Артем и вправду беззвучно раскрывал рот. Наконец из его груди вырвался почти беззвучный хрип:

– Кто вы?

– Ты посмотри, этот щенок еще что-то вякает. Тебе, паршивец, важно запомнить главное. Мы здесь хозяева. Твои хозяева, ясно? И квартира эта наша!

– Моя… – прошептал Артем.

– Что?!

– Моя…

– Что ты сказал, сучонок? – заорал мужчина.

Лежа под одеялом, Артем услышал, как кто-то громко затопал по коридору. Этот кто-то направлялся в комнату. Долгое время не было слышно ни звука, а потом рядом с кроватью захрипело тяжелое дыхание. Завоняло луком и дешевым табаком.

Голос заорал прямо над ухом:

– Я в тебя жука засуну, мразь! Это моя квартира!

Артем завизжал, как резаная свинья. Он заколотил руками и ногами под одеялом. Он орал на весь дом, задыхался, бил кулаками куда-то по воздуху и одновременно пытался вжаться в диван. Когда шок прошел, Артем понял, что лежит на полу.

На улице занимался рассвет.

До обеда Артем проходил по квартире, словно сонная муха. Он убрал разбросанную обувь в прихожей, протер везде пыль, несколько раз проверил, задвинута ли щеколда. Потом он пошел позавтракать, но, перед тем как залить хлопья молоком, несколько раз вытащил из холодильника все продукты и разложил их каждый раз в одной и той же последовательности.

После обеда он решил немного полежать, подумать, что делать дальше. И не заметил, как провалился в сон.