Самая страшная книга 2020

Костя наклонил голову набок, посмотрел направо, на забор. Потом резко, по-птичьи, дернул головой в другую сторону.

«Только не за спину. Только не оборачивайся за спину».

– А ты что, сучара, думала меня бросить? Бросить меня думала, да?..

Медленно, очень медленно Настя сделала еще пару мелких шажков назад. Они уже обошли крыльцо, до спасительного угла остался буквально метр. Легкие разрывало от недостатка кислорода – Настя боялась дышать ртом, в горле застрял истеричный всхлип.

– Еще ни одна жидовка меня не бросала… – он снова начал что-то бормотать. Потом нагнулся, закопался в багажнике, шурша полиэтиленом. Вытащил оттуда что-то. Воспользовавшись моментом, дрожащие Настя и Анжик успели преодолеть оставшееся расстояние и, скрывшись за угол, прижались спинами к стене дома.

Во дворе громыхнуло, лязгнуло. Настя, жестом приказав подруге молчать, осторожно отвела ладонь от ее лица и еще более осторожно выглянула из-за угла: Костя расхаживал вокруг машины, болтая руками в воздухе – разговаривал сам с собой, но с таким видом, будто обращался к большой аудитории. Ей все еще с трудом верилось, что это тот самый Костя, простой трудяга, учившийся с ней в одной школе, всего-то на пару классов старше. Но когда он повернулся лицом в сторону дома, Настя убедилась – это он, Костя. Просто Костя… сошел с ума.

– Лопаты говно стали делать, а? – теперь он смотрел прямо на дом, словно обращался непосредственно к Насте, хотя и не мог видеть ее из-за крыльца. По бледному, белому лицу ползали пятна.

– Суки пархатые, на всем экономят! Раз копнешь – и черенку кирдык. А еще грибники эти… Ну ничего, ничего, где наша не пропадала!.. А вот… хер вам! – Костя потряс в воздухе кулаком, красным от крови убитой им Светки кулаком. – ХЕР ВАМ, слышите? Если в кране нет лопат… нам топор и брат и сват!

Резко развернувшись, он, пританцовывая, пошел в сторону, противоположную той, где скрывались девушки.

– Настя-а-а…

– Тише, тише, – она обняла Анжик за плечи, посмотрела в глаза.

– Настя-а-а, он, он…

– Он в любой момент может нас найти, – тихо, но как можно четче произнесла Настя, надеясь, что до подруги дойдет смысл того, о чем она говорила. – Надо валить, Анжик, понимаешь?

– Ну не-е-е… – Анжик тряслась от ужаса. Насте дико захотелось сейчас влепить ей крепкую пощечину, от души врезать по дрожащей пухлой щеке, но она сдержалась – звук удара мог услышать слоняющийся в округе сумасшедший.

– Ворота, – прошептала она. – Он не запер ворота, помнишь?

Глаза Анжик закатились, вряд ли та что-нибудь сейчас соображала, в полуобморочном состоянии. Настя, так и не решившись дать ей пощечину, сильно ущипнула подругу за полную грудь – та ахнула от внезапной боли, но во взгляде появилась осмысленность.

– У нас мало времени, – сказала Настя. – Надо бежать.

– Бежать?.. – неуверенно повторила Анжик. – Меня ноги не держат…

Дальше разговаривать было нельзя – Настя услышала шум со стороны сарая. Кажется, Костя снова затянул свою дебильную песенку. В любую секунду он мог вернуться – и да, что он там говорил про топор?

На полусогнутых (хорошо, что на ней были босоножки – «чоботы», как говорил дядя Витя, – а не туфли какие-нибудь московские на высоких тонких каблучках) Настя пробежала десяток метров до сортира и встала там, прижавшись всем телом к доскам. Мелкая щепка впилась ей в щеку, но она не обратила внимания на боль. Оглянулась на Анжик – та все еще стояла, покачиваясь, у крыльца, держа в безвольно повисшей руке бутылку.

– Если в кране нет воды…

Настя махнула подруге рукой: быстрее, дура, быстрее же! Но та затрясла головой из стороны в сторону: нет, нет, ни за что.

– Значит, выпил ее ты! – голос и шаги раздались совсем рядом, буквально в нескольких метрах: Костя возвращался. Анжик спряталась, медленно осев за крыльцом. Настя замерла, прислушиваясь.

Теперь они были разделены, одна стояла возле сортира, другая забилась в угол между крылечком и стенкой дома. Настя видела Анжик, а та видела ее, но никому из них сейчас не был виден Костя. Судя по звукам, тот возился у багажника. Шуршал полиэтиленом, разворачивал сверток, кулек с чем-то, что – в этом Настя уже была уверена на все сто – когда-то было Светой.

Распахнутые настежь ворота манили, притягивали взгляд, но… «Если я сейчас побегу – он увидит». Защекотало подбородок, по щеке вниз, к шее, стекла капелька пота.

– Вот какого хера ты такая тяжелая стала, а?

Тяжелый влажный шлепок. «Вытащил труп из машины», – догадалась Настя.

– Если… в кране… – Костя медленно выволок тело на середину двора.

Она поняла это по звуку и по тому, как столь же медленно распахивались глаза Анжик – та могла видеть происходящее, из ее угла обзор был лучше, и к тому моменту, когда Костя закончил, глазные яблоки Анжик уже вылезали из орбит, напоминая белые мячики для настольного тенниса, которые кто-то словно воткнул в ее рыхлое лицо.

– Дай знак, – беззвучно сказала Настя подруге.

«Дай знак, когда он будет за машиной. Тогда я смогу бежать».

– А, епт!