Самая страшная книга 2022

– Нет, – твердо сказал он и протянул руку к пинцету. – Нет.

Марина пожала плечами и отдала ему инструмент.

Он думал, что вырвать укроп будет безболезненно – ведь не врос же тот ему под кожу! На деле Олег шипел от боли, смахивал едкие внезапные слезы и нет-нет да и подвывал втихую, радуясь, что у ванной толстая дверь, которая скрывает ненужные звуки. Он подцеплял укроп за мохнатый листик и тянул – осторожно, чтобы не порвать хрупкую зелень. Тянул и тянул – а из него словно вытягивали, наматывая на катушку, нерв. Дергало в подушечке пальца, тоненькой пронзительной болью отзывалось в локте, в плече – и даже в зубах.

Он разложил выдранный укроп на салфетке. Долго смотрел на невероятно длинные – сантиметров двадцать когда-то белого, а теперь багрового, в запекшейся крови, корня – разве такое может быть?

– Олега! – крикнула Марина за дверью. – Все в порядке? Помочь?

Он вздрогнул и смыл салфетку со всем содержимым в унитаз.

1941

В суматохе про Олега все забыли. Даже Митька спохватился, только когда пропылили сандалиями с километр по проселочной дороге. В военное время своих бросать ни в коем случае нельзя, даже если они драчуны и задиры, рассудил Митя. Метнул прощальный взгляд на белокурую Ларискину макушку, мелькнула предательская мысль – стоит ли спасать соперника? Мелькнула и расплылась, как чернила на промокашке, оставив неразборчивое пятно. Бежать вперед до Петра Иваныча и дергать его Митя не решился. Подотстал от нестройной пылящей колонны, припрятал чемодан в канаве, пометил булыжником место и припустил назад к лагерю. Авось успеют догнать таких тихоходов.

Олега в сарае не было. Дверь болталась на одной петле, в прохладной тени висела пыль и тишина.

– Олег! – Митька заметался по лагерю, лихорадочно соображая, куда делся его товарищ. Неужели его все-таки выпустили и он ушел вместе со всеми, где-то в голове колонны, а Митька его не заметил? Вот болван! Надо же было проверить сначала!

– Олег! – Он пробежался от корпуса к корпусу еще раз, плюнул и уже двинулся к воротам, собираясь ускориться, чтобы догнать ребят.

В окне девчачьего корпуса мелькнула тень. Митя притормозил, взбежал на крыльцо и снова громко позвал:

– Олег!

– Да тихо ты, чего разорался! – негромко ответил Олег. Он стоял посреди девчоночьей спальни и пролистывал исписанную тетрадь. – Фу-у, я с Лариской больше в «скамеечку» не играю. У нее и правда – помидор на… – Он не успел договорить, как Митя подлетел к нему и попытался выбить тетрадь из рук. Но Олег увернулся, отвел руку, поднял ее над головой так, что Митя не мог дотянуться – Олег был намного выше него.

– Отдай! – Митя ухватил Олега за майку.

– Тебе зачем? Думаешь, про тебя что-нибудь написано? А вот мы сейчас и посмотрим.

– Ты дурак? Война началась! Ты не слышал? Все ушли, а я за тобой, дураком, вернулся!

– Брешешь! С кем война? – Олег попробовал усмехнуться, но видно было, что он струхнул и, оглядываясь вокруг, начал соображать. – Я думал, вы в поход пошли. – Он опустил руку с тетрадью, и Митя тут же этим воспользовался – резко выхватил ее. – Ах ты врун! Нашел дурачка! – И Олег с яростью набросился на Митю, подмяв его под себя и легко свалив на пол. Они покатились по полу, вцепившись – один в горло, другой в уши противнику.

– Я не вру! Посмотри вокруг! Никаких вещей не осталось!

– А это что? Ларискин дневник! Все взяла, а его оставила? Да еще и припрятала под матрас!

– Просто забыла в суматохе. Тебя же забыли!

Олег внезапно ослабил хватку, поднялся с пола и подал руку Мите.

– А ты навроде как вернулся за мной?

Они стояли друг напротив друга, с налипшим на одежду сором, нахохлившиеся, как два воробья, – и непонятно было, то ли обнимутся сейчас по-братски, то ли снова бросятся в драку.

– А то! Я товарищей не бросаю! Собирай уже свои манатки и пойдем догонять отряд. Если успеем вообще.

2019

– Олега, – позвала Марина во время ужина.

– А? – поднял он голову от планшета.

– Олега, у тебя это. – Она ткнула пальцем себе в десну.

– Что – это? – Он не любил загадки.

– Ну, у тебя зеленая хрень в зубах застряла.

Он опустил глаза в тарелку. На ужин была говяжья печень и макароны. Ничего зеленого.

– Олега, вот тут. – Марина снова показала на себе.

Он вздохнул и начал ковыряться ногтем в зубах.

– Ну, все? – спрашивал он. Жена отрицательно качала головой.

Наконец он плюнул, грохнул вилкой о тарелку – и пошел в ванную.

Между верхними резцами, аккурат в самом центре челюсти, что-то зеленело. И ему даже показалось, что колосилось.

Он размохратил четыре зубочистки, разодрал десну в кровь, обнажил шейку зуба и вздрагивал от простреливающей боли, когда касался ее. Но зеленое и колосящееся не уходило.

– Фу. – Ночью Марина демонстративно отвернулась от него. – Ты не чистил зубы.

– Я чистил, – обиделся он и дыхнул на нее. – Мятная свежесть. Тройная, между прочим.

– У тебя в зубах зелень застряла, как ты чистил? – пробурчала спина Марины.

Жена выключила свет.

1941