Самая страшная книга 2024

Иван медленно выдохнул, пытаясь унять волну тошноты. Сама река все еще скрывалась в тумане, однако из дымного марева стали проступать вертикальные колья.

– А вот и мост, – чирикнул снегирь.

Вновь показался просвет в мареве, и Иван увидел его целиком, кроме дальнего конца. У входа на мост возвышались толстые остроконечные жерди, похожие на сторожевые башни. За ними по обе стороны вместо перил были натыканы жерди поменьше, неровные и точно обугленные дочерна.

Еще несколько шагов. Вонь усилилась, а вместе с ней стал ощущаться жар, словно они подошли к гигантской печи. Полотно моста было покрыто пепельно-черной окалиной, и сквозь нее едва проступало оранжевое свечение.

– Что это? – прошептал Иван.

– Калинов мост, – откликнулся Славка. – Я тут посмотрел, откуда такое название. И тоже, блин, не от ягоды-калины.

– Калить, каленый, раскаленный докрасна?

– В точку.

Иван поежился и посмотрел на ноги. Сапоги. Вроде из кожи. И на толстой подошве. Но перспектива прогуляться по пышущей жаром плите не слишком-то радовала.

Он осторожно ступил на мост. Казалось, он уже привык к вони, однако здесь смрад снова стал нестерпимым. От реки поднимались клубы пара, нагревались, смешивались с марью в воздухе – и невозможно было отделаться от мысли, что стоишь на раскаленной крышке котла, в котором кипит варево из гнилых кишок, экскрементов и падали.

Он не смог удержать новый спазм желудка, нагнулся и выпростал его содержимое. Блевотина густым комом плюхнулась на полотно моста и зашипела, поджариваясь.

– Иди, иди, не стой! – шептал Славка в ухо.

Иван сделал шаг. И еще один.

– Быстрее, быстрее! – подгонял снегирь.

Становилось все горячее. Истерзанное обоняние почувствовало еще один оттенок – запах паленой кожи. Он снова глянул на сапоги. Подошвы обуглились, а подковы, прибитые к ним, постепенно раскалялись, и это уже ощущали стопы.

– Не тормози, блин!

Не такая большая река. Не такой длинный мост. Но каждый шаг отдавался болью. И та сторона по-прежнему плавала в беспросветном мареве.

Еще один спазм. Иван не стал задерживаться, просто выплюнул едкую слизь, наполнившую гортань. Шаг. Еще шаг.

– Там что-то есть, – шепнул снегирь.

Теперь Иван и сам увидел. Из тумана выплыли уродливые ноздри, острые сомкнутые зубы и глаза, закрытые кожистыми перепонками. Прямо на пути лежала огромная голова дохлого ящера. За ней тянулась длинная чешуйчатая шея, а еще дальше угадывались очертания гигантской туши.

Иван с опаской приблизился, однако голова не подавала признаков жизни.

– Дракон!.. – выдохнул он.

– Или Змей Горыныч, – чирикнул Славка в ухо.

– Но у Горыныча вроде три головы?

– Сверху!!! – заверещал снегирь.

В этот миг из тумана вылетели еще две головы, и четыре желтых глаза уставились на Ивана. Он отпрянул, головы синхронно поменялись местами, грациозно изогнув шеи, и одновременно пыхнули огнем.

– Беги! – вопил Славка, порхая где-то рядом.

Иван повернулся и медленно, как во сне, когда ноги не слушаются, побежал. Обернувшись, он увидел, что и третья голова, притворявшаяся мертвой, раскрыла пасть.

Жар был везде. Снизу он шел от моста, но и сбоку, сверху, со всех сторон бегущего Ивана облеплял горящий воздух.

Он обернулся еще раз. Нет, Змей не стал преследовать их. Он растворился в тумане, оставшись там, на той стороне Калинова моста.

Сторожевые жерди – вот и конец. Иван коснулся твердой земли, но не остановился. Он бежал и бежал. Бежал, пока дыхание не кончилось совсем, потом упал в нестерпимо холодную грязь, вжался в нее всем своим обожженным телом и лежал так долго-долго.

– Вань, ты жив? – пискнуло под ухом.

– Жив… – прохрипел он и медленно поднялся.

Прожженная одежда. Обугленные сапоги. Волдыри по всему телу. Но кого это волновало? В голове стучался единственный вопрос.

– Что же делать, Слав?

Холм из черепов стоял на том же месте. И где-то там наверху все так же ждала, обратив лицо к небу, странная девушка Марья.

Они не придумали ничего. Только вернуться обратно. Сказать ей, что не сумели, не добыли мертвую воду. Повиниться и спросить совета.

Ну что ж. Иван наступил на первый череп, второй, начиная подъем. И тут вдруг один из целых еще черепов раскрыл челюсть и сказал низким грудным голосом:

– Не спеши, добрый молодец. Позволь слово молвить.

– Э-э… – только и смог ответить Иван, замерев с поднятой ногой.

– Благодарствую, – продолжил череп. – Я с просьбой к тебе. Сделай доброе дело, а я тебя награжу.

– Какое дело?

– Доброе, я же сказал. Был я богатырем, могучим и смелым. Имя мое гремело по всей земле. Славно жил. Славно помер. И похоронен был в богатом кургане. Но злая сила достала мой череп из могилы и отнесла сюда. – Он совсем по-человечески вздохнул. – С тех пор валяюсь я здесь без дела, вместе с остальными горемыками.

– И что же ты хочешь? – спросил Иван, уже подозревая, какова будет просьба.

– Отнеси меня обратно в мой курган. Я и путь тебе покажу, и вход открою, и награжу.

– Наградишь? И чем же?

– Есть у меня верный меч. Никогда не подводил, да и в могилу со мной уложен. Меч-кладенец. Им кого угодно побить можно, хоть самого Змея Горыныча.

Снегирь восторженно пискнул.