Самая темная ложь

Он сосредоточился на этой ее потрясающей части тела и потерял из вида все остальное. В следующий раз, пообещал он себе.

Не говоря ни слова, она зашла в воду и опустилась по плечи. Только теперь она повернулась к нему лицом, хотя так и не взглянула на него.

«Ты, хм…медленно пришла в себя,» сказал он ей. Он сел и провел рукой по своим спутанным волосам.

«Ну, тут не из-за чего было отдыхать», едко ответила она.

Его глаза расширились от удивления, затем сузились от обиды. Пелена спала, нетонко намекая ему, что этот опыт не доставил ей удовольствия. Она лгала. Конечно. И он не нуждался в своем демоне, чтобы понять это. (В чем этот ублюдок все равно не помог бы.) Она выпустила из себя весь этот ад. Она извивалась и кричала. Она умоляла о большем, черт возьми.

Насупившись, он вскочил на ноги — и сделал вид, что споткнулся, когда его колени подогнулись. По-видимому, он еще не отдохнул. Резкими, дерганными движениями он избавился от изодранной на лоскуты ркубашки и стянл штаны до щиколоток.

Дерьмо, подумал он, оглядывая себя. Его гнев испарился. Он по-прежнему был в своих ботинках. Какой любовник даже не снимет с себя ботинки, пробуя женщину в первый раз?

Он скинул их, почти попав себе в лицо, и вылез из джинсов. Он снял свое оружие также, все десять тысяч разновидностей, казалось, прикркпленное к каждому дюйму его тела. Голый, бесстыдный, он подошел к ручью и опустился с ней рядом. Поднялся пар, дымка поблескивала, словно танцуя в воздухе. Горячая вода ласкала его усталые мышцы.

«Что ты вытворяешь? Я тебя не звала.» Скарлет поплыла на другую сторону, увеличивая расстояние между ними, как только могла. Но ничто не могло заставить оторвать взгляд друг от друга. Теперь они схлестнулись в противостоянии воль. По крайней мере, ее глаза в данный момент были черными, а не красными.

«Я мог бы сделать намного меньше для тебя, ты же знаешь», проворчал он. «Где твоя неблагодарность»?

«Моя неблагодарность прямо здесь.» Сказала она ему с огромным удовольствием. «И да, я знаю, что ты мог бы сделать намного большее для меня.» Ее рука упала обратно в воду, и ее голова наклонилась немного в сторону, изучая его реакцию. «Так почему не сделал?» Нежный шопот.

Провокационный вопрос, и гораздо худший, чем «Меня не полнят эти брюки?» Невозможно было придумать ответ, чтобы не захотелось себя за него убить. 'Ты была не готова', и услышать в ответ 'Откуда тебе знать к чему я готова; ты даже меня не знаешь'. Или ложь 'Я и не хотел большего', которую он должен был скормить ей и услышать в ответ 'Так же как и я' или тысячу вопросов которые так или иначе коснутся его воспоминаний о ней.

Время менять тему. «Почему ты не остаешься там?» говоря это, он поманил ее пальцем.

Она упрямо покачала головой. Но ответила: «Я останусь, спасибо.»

У него задергался глаз. Он хотел обнять ее, черт возьми. Переплести их руки и прижать ее к себе. Он хотел, ну, согреться об нее. Потому что это смягчит ее. Только поэтому.

«Ты же не знала, что я имел в виду, Скар».

«Послушай,» уверенно сказала она. Бабочка на ее амулете искрилась в лучах янтарно-лунного света, пробивающихся к ним сквозь густую листву."Что было, то было. Поздно что-либо менять, но мы можем постараться, чтобы этого никогда больше не случилось.»

Он изумленно уставился на нее. Черт возьми, с какой стати они захотели бы это сделать?

«Просто в будущем нам не стоит поступать так же,» будто читая его мысли, продолжила она. «Это и в первый раз было не очень, а во второй будет еще хуже.»

«Ты можешь знать это наверняка.» Он вскочил, собираясь подойти и встряхнуть ее. Она была слишком категорична, слишком уверена в себе.

Она остановила его, ударив ногой в грудь. «Стой, где стоишь. " Ее глаза снова окрасились красным, сочетаясь с мерцанием рубина в ее амулете.

Так-так. Не так уж и далеко был демон от того, чтобы, наконец, проявиться. Однако ему казалось, что он понравился Кошмару, и, несомненно, тот хотел его. Означало ли это, что даже сейчас Скарлет боролась за потребности — своего тела — и своего демона?

Задумавшись, Гидеон отклонился назад к каменной стене. Но когда Скарлет попыталась убрать свою ногу, он схватил ее за лодыжку и удержал.

«Отпусти меня. О, боги. Не отпускай. Не смей отпускать.»

Он нежно сжал ее ножку и стал массировать пальчики. Если он не мог заставить ее сдаться без боя, остается только обезоружить ее. Ее голова запрокинулась, упираясь в каменную стену, и чем больше он прилагал усилий, тем тяжелее становилось ее дыхание.

«Я не стараюсь,» сказал он ей. Черт, он никогда так сильно не старался. «Вспомнить, загладить свою вину, сделать хоть что-то.»

Продолжая задыхаться от удовольствия, она сказала, «Ты не хочешь меня. Ты просто хочешь получить ответы.»

Он не мог отрицать это. Да, он хотел ответы. Но и её хотел, причем с каждой секундой всё сильнее. «Разлука означает смерть,» сказал он, и так как это была ложь — хотя он почти хотел, чтобы это было не так — он не был сражен приступом боли и слабости.

«Глупые слова, которые ничего не значат».