Самая темная страсть (ЛП)

— Ты остановился, — сказала она тяжело дыша.

— Мне нужно больше.

Пожалуйста продолжай.

К ней возвращались чувства приличия.

Очарование.

Он не хотел слышать, как она просит у него больше; это лишало сил принять сложное решение.

Слышать Гнев он тоже не хотел.

Он заставил их замолчать единственным известным ему способом.

Он прижался к ней губами и поцеловал ее.

Обычно он старался действовать более нежно, так как Гнев мог пробудить в нем жажду крови, за все время он не испытывал ничего подобного, она поднялась к нему на встречу, их языки сплетались в яростном танце.

Скоро она снова постанывая, извивалась под ним.

Напряжение между их телами проклало себе тунель к его брюкам и его члену.

Он шипел от удовольствия и боли.

Ее нельзя было назвать нежной, хотя возможна она знала что это обозначает, ее движения были слишком резкие, ее прикосновения вызывали в нем волну жара, и он поймал себя на мысли что снова двигался, стараясь приблизить ее к оргазму.

Жестко, быстро, неконтролируя себя.

Раздался стук в дверь.

Он не готов.

Он не мог.

Она прикоснулась шели на головке его члена, распределяю влагу, и через нескоко секунд они вернулись к тому моменту на котором осстановились.

Реальность не помешает им в этот раз.

— Не останавливайся, попросил он ее.

— Да так…

Еще чуть-чуть…

Еще…

Ее пальцы сжались.

— Аэрон.

Он содрогнулся в удовольствии.

Он попытался сдержать стон, так как снова в дверь постучали.

— Не смей останавливаться, простонала Оливия, ее язык снова скользнул ему в рот, ее ногти скользили по его телу, ее колени, обхватывали его и удерживали на месте.

Он скользил пальцем туда и обратно.

Она сжала пальцы даже сильнее чем было необходимо, потянув его кожу, но боги., эта боль была приятной.

Чертовски приятной.

И когда его палец снова нашел ее клитор, она закричала, громко и долго и с таким

удовольствием, что волна гордости затопила его, а вместе с гордостью наступила его разрядка.

Освобождение было настолько полным, что ему бало все равно, что он размазал семя по всему животу.

Не заботило, что он кричал пошлости, и вцепившись свободной рукой в изголовье кровати, выломал кусок дерева.

Не заботило, что произошедшее могло стать проклятьем, в глазах Лисандра.

Когда раздался третий стук, Аэрон рухнул с верху на Оливию, совершенно обессиленный.

Потный, задыхаюшийся он скатился в сторону, чтоб ее не выпачкать.

Через мгновение, лежа на матрасе она сказала:

— Хорошо.

Теперь я могу вычеркнуть однц позицию из списка моих дел.

Хорошая работа, и спасибо тебе.

Я знаю, другие мужчины обычно обнимают после такого, но так как ты ранее упомянул, что не собираешься делать ничего подобного, так что…

Отправлен в запас, подумал он и его глаза расширились.

Просто так.

Проклятье.

Нет.

Он хотел наклонится над ней, взять ее на руки и заставить ее обнимать его, когда раздался еще один стук в дверь.

Хмурый и разочарованный, он обернул вокруг себя простынь, выскочил на ноги

и шагнул к двери.

Кто-то решил умереть.

Глава 10

КТО ЗДЕСЬ?

Обнаженный Аэрон распахнул дверь, а Оливия беззастенчиво наблюдала за ним.

Эта красивая бабочка парила на верхней части его спины, и она прикасалась к ней, ласкала её.

На самом деле, его кожа была в ссадинах и кровоподтеках, там где она царапала его.

Возможно, это должно было смущать её.

Но не смущало.

Она была горда.

Она оставила на нем свою метку.

Пометила мужчину, которого так страстно желала.

И он ответил ей; достиг с ней оргазма.

Она хотела еще.

Но теперь она хотела большего.

Идти до конца.

Глупая дурочка.

Кто был здесь и что им нужно? Если это не вопрос жизни и смерти, Оливия надеялась, что они скатятся вниз по лестнице.

Жестокие мысли, которые так не свойственны ей, заставили её задуматься.

Или, возможно, такие мысли о насилии были характерны ей.

В конце концов, она изменилась, теперь есть только новая и улучшенная Оливия.

И новая и усовершенствованная Оливия возможно… возможно… сможет изменить мнение Аэрона об объятиях, тонко намекнув, как другие наслаждаються ими.

И, честно говоря, с каждой секундой объятия кажутся всё более восхитительными.

Тепло, сила и необузданная сексуальная привлекательность, всё это окутало ей.

Может быть в следующий раз.

Если следующий раз случиться.

Он ясно дал понять, что произошедшее больше не повториться.

— Что? — прорычал Аэрон.

Его тело закрывало обзор, поэтому Оливия не видела кто там был.

— Услышала чьи-то крики.

Камео шагнула в сторону, чтобы заглянуть в комнату, наконец Оливия получила ответ на свой невысказанный вопрос.

Женщина-войн рассматривала беспорядок Оливии, и её рот открылся от изумления.

Оливия лишь улыбнулась и помахала ей.

Её не смущало то, что произошло между ней и Аэроном.

Ну, не очень.

По большей части, она ликовала.

Она отказалась от всего, что знала и любила, чтобы быть здесь и испытать праздник и торжество плоти, поэтому запреты она терпеть не будет.

Кроме того, на протяжении многих лет, она видела людей, делающих множество вещей.

Секс, наркотики.

Так много хорошего, так много плохого.

То, что она сделала, прекрасно, великолепно.

В этом нет ничего постыдного.

— Ты выглядишь прекрасно, — сказала ей Оливия.

— Ты тоже.