Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака

– Ты же подарила мне ее на Ноуруз, а теперь назад забираешь? Пусть сегодняшнюю ночь побудет здесь, а то со мной нет моих невольниц, поболтать не с кем. Мы с ней сегодня побеседуем, а завтра вечером она вернется к тебе.

Рухафзай поклонилась, оставила Дельафруз, а сама вышла, возвратилась домой, позвала Шогаля и Самака и рассказала им, как обстоят дела. Они говорят:

– Не дай бог, чтобы он занялся любовными забавами, молодечеством, чтобы голову потерял и ненароком загубил нас всех! Надо нам нынче ночью отправиться к ограде сада и побродить вокруг: коли он забудется, мы будем начеку.

С этими словами они пошли за своим разбойничьим снаряжением.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. О том, как Хоршид-шах пробрался к царевне Махпари, освободил брата Фаррох-руза, и о том, что дальше было

Но вернемся к тому, как дочь шаха отпустила Рухафзай, а Хоршид-шаха под именем Дельафруз задержала. Она приказала, чтобы принесли светочи собрания, то есть свечи, и пирушка озарилась их сиянием – а они были из камфары и амбры! Дочь шаха принялась беседовать с царевичем и сказала:

– О Дельафруз, тебе знакомы все музыкальные инструменты?

– Да, все.

– А игры – нарды, шахматы – ты тоже знаешь?

– Знаю немного.

Приказала царевна подать шахматы, выточенные из китового зуба и наполненные мускусом и амброй. Принесли им подставку из дубленой кожи, шитую шелком с хрустальными ручками, и они принялись за игру. А царевич не уступал цар. ской дочери, хоть она и жульничала, как сказал Катеб [17]:

Хотела милая за шахматной доской
Обманом одержать победу надо мной.
Конем пошла, чтоб объявить мне шах и мат,
Но конь бежал, лишь я прижался к ней щекой.

Шахская дочь была очень довольна и распорядилась, чтобы все служанки отправлялись по домам, а Лала-Салеху приказала сторожить у дверей и никого не впускать: она-де желает побеседовать наедине с нянькой и Дельафруз. Лала-Салех пошел к воротам, а они занялись разговором. Царевич сказал себе: «Ну, время действовать!» Выпили они еще немного вина, тут он и подсыпал сонного зелья в чаши девушки и няньки. Обеих тотчас сон свалил.

Царевич встал, хотел было убить няньку и удовлетворить свое желание, но совладал с собой, ведьму эту связал, взвалил на плечо и пошел в сад. Подошел к садовой ограде, обвязал няньку веревкой, сам влез на стену и ее за собой втащил, а потом спрыгнул наружу и направился к дому удальцов.

По воле божьей в этой темной ночи судьба его стерегла. Видит он, двое идут. Испугался царевич, заспешил, а они дорогу ему преградили да как заревут: «Эй, кто ты такой?» Услышал царевич голоса и сразу узнал благородных смельчаков – Шогаля-силача и Самака-ловкача. Говорит им:

– Люди добрые, разве на друзей так орут? Это я, Хоршид-шах – Дельафруз.

Обрадовались Шогаль и Самак-айяр, подбежали к царевичу, обняли его, стали спрашивать, как живет-поживает, а потом говорят:

– А что это ты на плече тащишь?

– Это проклятая нянька, я ее вам принес, – отвечает царевич. Рассказал он им от начала до конца, что с ним приключилось, а они так были довольны и рады заполучить колдунью-кормилицу, что расхвалили царевича и сказали:

– Ты поступил как храбрец, совершил поступок, которому все айяры дивиться будут. Ну, теперь давай-ка няньку сюда, а сам возвращайся, ведь за тобой придут от Рухафзай. А кроме того, надо разузнать что-нибудь о Фаррох-рузе.

Царевич передал им няньку, вернулся, тем же путем пробрался в сад, прошел на свое место, лег и уснул. Но едва ночь сменилась днем и дочь шаха Фагфура, прекрасная Махпари проснулась, она разбудила царевича Дельафруз, говоря:

– Вставай, музыканты столько не спят!

Снова они завели разговор, пришли опять Лала-Салех и служанки, беседа оживилась, пошло вино по кругу. Царевич взялся за барбат и начал такую газель:

Душа воспрянула опять – весенний ветер веет, -
От дуновенья ветерка сердца влюбленных млеют -
Как будто слышу на заре и дальний голос друга, -
Вновь о свидании мечту душа моя лелеет.
Сад приготовил свой наряд из роз и базиликов,
И песнь любви у соловья весною в сердце зреет.

Когда царевич закончил петь, по собранию пронесся стон восхищения. Царская дочь от восторга все на свете позабыла. О няньке никто и не вспомнил: отсутствует ли она два дня, или три, или десять или снова появилась, а тут и Рухафзай подоспела и застолье стало еще веселее.

Однако вернемся к Шогалю и Самак-айяру. Они подняли коварную няньку, принесли к себе в дом, связали по рукам и по ногам. Когда настал день и нянька открыла глаза, то увидела, что она связана, а вокруг стоят Шогаль, Самак и айяры. Она спросила:

– Кто меня связал?