Саманта

В письме не содержалось ни намека на то, что произошло между ними, и на следующий день после похорон Сэм попросила Джоша и его парней упаковать вещи Джефа и послать их Тейту по почте. Накануне вечером она, как и обещала, просмотрела альбомы, аккуратно вынула все фотографии Джефа, нашла негативы и наутро отвезла пакет в город. А получив через неделю переснятые фотокарточки, еще раз внимательно просмотрела их, желая убедиться, что ни на одной нет ее изображения, положила их в конверт и прямо так, без сопроводительной записки, отправила бандеролью Тейту. В представлении Саманты это было последней главой романа под названием «Тейт Джордан». В конце концов она его все‑таки нашла… У Сэм был выбор: она могла сделать шаг к нему навстречу, признаться, что до сих пор любит его, и даже попросить приехать. Но она предпочла поступить так же, как и с Джефом в ту роковую ночь, когда прогнала его, считая, что, сблизившись с ним, проявит эгоизм и повредит мальчику. Вот и от сближения с Тейтом она отказалась — хотя и по другим причинам. И потом порадовалась своему мудрому решению. Ей — такой, какой она стала, — больше нет места в жизни Тейта. Вечером, лежа в кровати, Сэм задумалась: а если бы с ней не случилось несчастья, как бы она себя сейчас повела? Но понять это было невозможно, ведь если бы она не стала инвалидом, то не получила бы в наследство ранчо, не познакомилась бы с Джефом, не… Сэм не заметила, как задремала… Проснулась она лишь утром от телефонного звонка.

— Сэм? — Это оказался Норман Уоррен, голос у него был возбужденный.

— Здравствуйте, — сонно ответила Саманта. — Что случилось?

Потом до нее дошло, что он, наверное, по — прежнему хочет поговорить про апелляцию. Поглощенная похоронами Джефа и тягостными раздумьями о письме, которое предстояло послать Тейту, Саманта не перезвонила адвокату после их последней встречи, однако про себя твердо решила больше не подвергать Тимми столь тяжелому испытанию. Она дважды беседовала с социальным работником, и он сказал, что Тимми привыкает к дому с трудом и хочет вернуться к ней, но поделать ничего нельзя, в чем он и попытался убедить мальчика, когда в последний раз к нему заезжал. Сэм поинтересовалась поведением матери, однако собеседник ответил уклончиво: дескать, он надеется, что она ведет себя хорошо.

— Сэм, я хочу, чтобы вы приехали в Лос — Анджелес.

— А я не хочу больше это обсуждать, Норман. — Сэм села на постели и жалобно скривила губы. — Это бессмысленно. Я на такое не пойду.

— Я понимаю. Но у нас есть и другие дела.

— Какие? — подозрительно спросила Саманта.

— Вы не подписали некоторых бумаг.

— Пришлите их мне по почте.

— Не могу.

— Тогда привезите, — раздраженно буркнула Сэм.

Она устала, а он еще звонит ни свет ни заря! И тут, сонно поморгав, Саманта сообразила, что сегодня воскресенье…

— Норм, а почему вы звоните мне в выходной?

— Да я просто не успел сделать это перед уик — эндом. Послушайте, Сэм, я понимаю, что так делать не полагается, вы тоже заняты, но… вы не могли бы оказать мне любезность? Приезжайте сегодня.

— В воскресенье? Но почему?

— Пожалуйста. Сделайте это для меня. Я вам буду очень благодарен.

Сэм испугалась.

— Что‑то с Тимми, да? Он нездоров? Может, она его снова избила?

Сердце Саманты уже было готово выпрыгнуть из груди, но адвокат поспешил ее успокоить:

— Нет — нет, ничего такого! С ним все в порядке. Мне просто хотелось бы разделаться сегодня с нашими делами раз и навсегда.

— Норман, — Сэм со вздохом посмотрела на часы, — лично я думаю, что у вас не все дома. Но вы мне так помогали, так старались, чтобы все было хорошо, и поэтому я пойду вам навстречу, но только один раз. Вы понимаете, сколько времени нам придется до вас добираться?

— Вы возьмете с собой Джоша?

— Наверное. Где мы встретимся? В вашей конторе? И какие бумаги я должна подписать?

— В них говорится, что вы отказываетесь от апелляции.

Черт побери, что все это значит?

— А почему вы не можете послать их по почте?

— Я слишком мало беру за работу, мне не на что купить марку.

Сэм засмеялась:

— Вы сумасшедший.

— Я знаю. Когда вы приедете?

— Понятия не имею. — Сэм зевнула. — Может, после полудня?

— Почему бы не покончить с делами пораньше?

— Вы хотите, чтобы я явилась к вам в ночной рубашке, Норман?

— Это было бы очень мило. Давайте встретимся в одиннадцать.

— Проклятье! — Сэм снова вздохнула. — Ладно. Но только ненадолго. У меня здесь полно дел.

— Договорились.

Сэм позвала Джоша и рассказала ему о звонке Нормана. Джош разозлился не меньше ее.

— Какого черта?! Почему он не может послать все по почте?

— Не знаю. Но раз уж нам придется этим заняться, то лучше в воскресенье. А то у меня вся неделя забита очень плотно. Придется много заниматься с детьми. — Сэм ожидала одиннадцать новых ребятишек из разных штатов.

— Хорошо. Ты сможешь выехать через полчаса?

— Давайте лучше через час.

Джош согласился, и через час Сэм села в машину; она надела джинсы и красный свитер, перехватила волосы красной лентой и обулась в свои любимые красные ковбойские сапоги.

— Ты нарядилась так, словно сегодня Валентинов день, Сэм. Как будто на свидание едешь.